Психа, стрелявшего на Мосту, не отпустили. Его сразу перевезли в тюрьму на юге – по специальному приказу начальника, который так и не показался из кабинета. Интересно, есть ли у него руки, чтобы подписывать документы? Или он делает это щупальцами? Усиками? Клешнями?
Эва прочла отчет Билла – совершенно бесполезный – и отправилась бесцельно патрулировать улицы. Может, ей хотя бы удастся снять с дерева котенка?
* * *Мальчишка не просто выжил.
Всемогущая наука, этот тараканишка все-таки получился! Лабораторная мышь не откинула лапки! Но… чертовы защитники прав животных, чертово их нападение, треклятый погром. Они не могли выбрать день лучше.
Интересно… каково было этим хиппи, когда вместо несчастных измазанных помадой обезьянок они нашли неудавшиеся эксперименты доктора Скальпеля? Мистера «Я единственный и неповторимый гений»? Светлейшего ума Сити?
Некоторые из тех экспериментов уже успели рассыпаться в пыль. Другие были еще живы, но постепенно теряли рассудок и прежний облик. Третьи умоляли о смерти.
И был, конечно, мальчишка.
Чудесная, сказочная авария! Она случилась так вовремя. Она перетянула нитку судьбы в нужном месте, она сместила нужные позвонки и перебила нужные нервы. Доктор чувствовал себя так, словно Санта вдруг вспомнил обо всех задолженных подарках. Настоящее Рождество! Только без имбирного печенья.
Все подходило: каждая цепочка, каждая схема, группа крови и даже цвет глаз. Выкрасть никому ненужный полутруп было делом совсем легким. Почешите нужным людям спинки, помашите перед их глазами взрослыми конфетами – и сиротку с идиопатической невропатией прикатят хоть к вам в дом. На каталке – как на блюдечке.
Слишком многое не получалось прежде, слишком много было ошибок. Взрослые, выписанные из тюрем и колоний, погибали почти сразу, в большинстве случаев от интоксикации. Дети превращались в то, что вообще уже нельзя было назвать человеком. Женщины переносили инъекции легче, но почти ни одна не пережила пересадку.
А потом – такой подарок судьбы.
На этот раз они были почти уверены в успехе. Никаких проволочек: инъекции прошли удачно, ткани наложились на первоначальный каркас почти идеально… и как никому раньше не пришло это в голову? Людей с той же атрофированностью нервов, что и у мальчишки, было не так много, но при желании их удалось бы отыскать.
Найти можно лишь то, что ищешь: никто и не подумал об идиопатии.
А потом пришли защитнички – с краской, газом и оружием. Они, подобно ничего не соображающим древним варварам, разгромили лабораторию и навсегда окончили карьеру гениального доктора. Сломали почти все его гениальные пальцы.
После этого ни один психотерапевт не признал бы доктора вменяемым. Его надолго заперли в больнице, но теперь… теперь, когда он смог отыскать след этой гадины Сары Окделл, укравшей его творение, все снова придет в норму. Все.
Все картины, нарисованные доктором в больнице – для терапии, – он собственноручно сжег. Все керамические поделки – с огромным удовольствием разбил. Мания уничтожать то, что создавали ныне изуродованные руки, стала смыслом его жизни. И мальчишка – недоделанный, незавершенный, неидеальный… Не было ничего, что доктор хотел бы уничтожить так же сильно.
Из-за мерзкой девчонки в ярком тряпье ничего пока не вышло. Она выглядела как кукла, а может, и была ею. Доктор видел, как она вынимала из горла щепки, из затылка – металлический штырь, а из груди – пулю. Последняя предназначалась мальчишке, но эта чертовка его опередила. Впрочем…
Впрочем, доктор знал еще немало сумасшедших, готовых выбежать на улицу с ружьями. А его желание уничтожить серого мальчика было слишком сильно́.
И надо же, какой щедрой стала в последнее время судьба! Ведь встреча с тем, другим, парнем, случившаяся возле крохотной квартиры Сары Окделл, тоже явно была подарком.
* * *Брайан Лавре хотел… черт, ну для начала извиниться.
Он плохо представлял, что будет дальше: это зависело не от него, а от Итана. Если бы Окделл сказал что-то вроде «Пошел к черту», Брайан бы не обиделся. В конце концов, это не Итан игнорировал его последние несколько недель, и не Итан уже пару десятков раз, листая контакты в телефоне, надолго зависал над номером, шедшим сразу за «Изольдой (фантастическая укладка!)». Едва Брайан убедился, что позвонить – не только непосильно, но еще и недостаточно, он пришел сюда, на крошечную улочку в западном Мэпллэйре, пропахшую рыбой, дымом и солью. По иронии судьбы, дом, на первом этаже которого ютилась квартира Итана, своей серостью очень походил на хозяина.
На ступенях откуда-то взялся песок: каждый шаг отдавался под ногами хрустом. Брайан постучался в дверь, заглянул в окно – без особой надежды застать хозяина дома – и ринулся обратно, на спасительную лужайку с кривоватым садовым гномом. Если бы Брайан не знал, он бы подумал, что Сара Окделл сама слепила эту дрянь. На самом деле была виновата распродажа в «Уолмарте».
Брайан приходил сюда уже в пятый или шестой раз – и каждый раз позорно сбегал. Кинув очередной взгляд на хитро прищурившегося гнома, Брайан решил, что на сегодня с него довольно беготни. В конце концов, когда-нибудь Итан вернется домой?
Когда рядом вдруг раздалось «Не Итана ли ждете?», Брайан еще не знал, что попал в новый виток красочных чужих приключений.
* * *Кто-то загадывал желания.
Теперь Кэйлин чувствовала их: во рту появлялся привычный уже вкус крови, и она понимала, что скоро умрет. Но эти желания были какими-то неправильными; они словно пытались вывернуться наизнанку и прыгнуть выше головы. Ощущения от них вообще были такими, словно они уже сбылись и вместе с тем никак не могут прийти к завершению. Это были неисполнимые желания. Но мертвый джинн Мэпллэйра все равно за них платила.
* * *Итан с Кэй сидели на скамейке в парке, и было в этом что-то от дежавю. Солнечный день, немного прохладный – напоминание о наступающей осени – и застывающая кровь на платье мисс Нод. Впрочем, водолазка Окделла тоже была безнадежно испорчена. По-хорошему, пойти бы переодеться, но оба словно вовсе об этом забыли.
Они оставили того, кто всадил в Кэйлин пулю, на дороге. Оставили больного человека, оставили того, кто мог быть связан с… Итан все еще не мог поверить, что кому-то всерьез выгодна его смерть. Да у него и друзей-то толком нет, не то что врагов!
– Он знает… – прошептала Кэй, положив голову на изогнутую спинку скамьи.
– Ты что-то сказала?
– Я…
Зазвонил телефон – розовый со стразами, тот, который можно было считать рабочим. Итан глянул на дисплей и застыл. Такого поворота он точно никак не ожидал.
– Ответь же, ну! – Кэйлинна, увидев его колебания, выхватила мобильник, раскрыла и поднесла к уху Окделла.
– Да? – произнес он.
– Итан Окделл?
Мобильный обманул его – никакой это был не Брайан. Голос по ту сторону трубки казался старше и тоньше, словно принадлежал привидению или библиотекарской тени. И еще этот голос звучал очень, очень знакомо… Словно Итан уже слышал его по телевизору. Или во сне.
– Откуда у вас этот телефон?
– Оттуда же, откуда твоя кожа, Итан. Я его украл.
Тонкая игла аккурат между глаз. Яркая вспышка на страницах комикса. Резкий выдох и медленный-медленный вдох.
– Если… – начал было Окделл,
