Дальше мне додумать не дал странный звук, резанувший мои чувствительные уши. Саннар?!
Феникс сейчас не улыбался, а сидел выпрямившись, в странно напряженной позе. Он слегка посинел и, мстительно кося серым глазом, явно пытался прохрипеть что-то нелицеприятное в наш адрес. Грива его начала искриться и отсвечивать красным, изо рта вырвалось облачко дыма, а рядом, невинно ковыряя ножкой пол, стояла наша нашкодившая Лисса, пряча ручки за спину.
Наш с мужем крик прозвучал в унисон:
– Лисса!!!
Крошечный домик на затерянном посреди океана островке встретил нас тишиной и полумраком. Уютные тени ложились на предметы, когда мы проходили мимо, освещая себе путь десятком крошечных светлячков. Мы с Валом тихонько поднимались по широкой деревянной лестнице, стремясь попасть в детскую спальню. Лисси сладко посапывала у папы на руках, трогательно причмокивая во сне. Ангелочек просто. Когда спит, ага.
Надо было видеть, с какой заботой и осторожностью нес мой любимый наше общее сокровище. Настоящий дракон. Я бездумно улыбалась и откровенно любовалась ими. Дракошами моими. Ведь Лиссиана ожидаемо пошла в любимого папочку – красивая крылатая ящерка с белыми крылышками и искристым гребешком, подозрительно смахивающим на корону. Ее превалирующая стихия – лед и стужа. Это уже от меня, точно вам говорю, хотя тут никто и не спорит. Ей доступны, конечно, и огонь, и воздух, и прочие стихии, но лед – это нечто. Тут ее сила зашкаливает, впрочем, как и у всех тех, кто был рожден от родителей, соединенных зовом.
Осторожно погладив свою малышку по волосам, я невольно улыбнулась, вспоминая окончание приема. Вот бедокуришка растет! И ведь заснула в самый разгар моей строгой и поучительной речи о том, как нехорошо примораживать льдом многострадальное седалище любимого дедушки к его волшебному трону. Феникс, разумеется, взбесился, еще бы – ему чуть было не отморозили самое ценное, так что скоро нам снова нужно будет наведаться во дворец, на этот раз с извинениями.
Вот говорила я этим упертым индюкам, что сегодня Лисси стоило бы побыть дома. Ну, разнесла бы то, что от папочкиного замка осталось, так ведь все равно ремонта не избежать, а теперь… Ладно, подождем недельку. Авось отец и оттает к тому времени. Оттает… м-да, пожалуй, при нем это слово употреблять не стоит, на этой теме и так Даймон с Ликаэлем основательно потоптались – их конское ржание за прикрытыми дверями кабинета повелителя только глухой не слышал. Веселые ребятишки эти правители. Зато я под это дело покопалась у них в мозгах, так что не видать теперь Лику наших высокогорных источников, как своих длинных ушей, а Даймон… Пусть живет. Хороший дядька и отличный друг.
Мы удобно расположились в любимой беседке у берега озера. Ночь уже опустила на мир свой звездный покров. Еле заметно мерцал в темноте мост. Вал заботливо накинул мне на плечи свой камзол, хотя холодно совсем не было, но он всегда уж очень трепетно относится к моему комфорту и нуждам вообще. Идеальный мужчина.
– Парни передавали тебе привет, – негромко произнес супруг, мирно улыбаясь и рассматривая ровную гладь воды.
– Кеш и Ко? Как они там? – Друзья уже давненько не появлялись у нас в гостях, с тех самых пор, как Лиссиана поэкспериментировала над ними, используя свою, неустойчивую пока, стихию воздуха, так что мне было искренне любопытно. – По-прежнему бобылями ходят?
Вал усмехнулся и нежно поцеловал мою ладошку, принявшись вычерчивать на ней линии.
– Это да. Кешан теперь важный дракон – декан факультета овеществленных иллюзий. Ну а братья Трой и Дрей ван Дораны сейчас активно молодых и перспективных драконов натаскивают, а то в той битве почти половина моего отряда полегла. Эх, такие отличные ребята свои головы сложили. Сердце кровью обливается до сих пор.
Утешающе сжав его руку, я грустно улыбнулась.
– Вал, они ведь знали, на что идут. И готовы были своими жизнями заплатить за этот мир, за своих родных. Как и многие другие. Как были готовы и мы с тобой. Гозар обещал присмотреть за ними, а у меня нет причин не верить этому парню.
Грустная улыбка коснулась его губ.
– Ты снова права, родная. Однако память моя иногда чересчур услужлива. Я не устаю благодарить бога за то, что ты жива после той мясорубки и осталась со мной.
И мой дракон крепко обнял меня, будто боясь, что исчезну, растаю легкой озерной дымкой. Несколько долгих минут мы провели в тишине. Каждый вспоминал поход в серые земли и войну с тварями Гаады. Как хорошо, что все это в прошлом.
Мы еще немного посидели, душевно разговаривая об общих знакомых и друзьях, затем решили пройтись.
Изящный неширокий мостик соединял один берег нашего озера с другим. Оттуда, пройдя сквозь короткую лесополосу, можно было выйти на побережье Единого океана. Крутые скалы и неутомимо накатывающие друг на друга волны – вот и весь пейзаж. Но как же спокойно становилось на душе от их монотонной мелодии. Она навевала мысли о мире, о добре и зле, о вечном и сиюминутном. Остро пахло свежестью и теплой летней ночью. У кромки скал мы стояли долго, завороженно вслушиваясь в вечную песню океана.
– Так что же за сюрприз ожидает меня на этот раз? – Бархатистый обольстительный голос мужа негромко прозвучал над ухом, а на мои плечи плавно легла сильная рука. – Не думай, что я забыл о твоих словах, звездочка моя ненаглядная. Я очень, очень люблю сюрпризы.
Кто о чем, а дракон о… сюрпризе.
Горячие губы, едва прикасаясь, медленно прошлись по основанию шеи. Дыхание Валдора шевелило волоски на затылке, вызывая табун-другой приятных мурашек, танцующих вдоль позвоночника нечто, очень напоминающее чувственное танго. Знает мои слабые места, хитрец.
Повернувшись в кольце его рук, я загадочно улыбнулась и произнесла:
– Знаешь, наша дочурка мечтает о братишке… – Улыбка пропала с лица мужа, глаза с бешеной надеждой впились в мои. – Думаю, месяцев через семь ее желание исполнится в двойном размере.
Теперь потрясение явственно отражалось в широко раскрытых синих глазах Вала. – Наш друг Гозар послал нам двойню. Шейн сегодня подтвердил.
Вы хоть раз видели, как плачут от счастья суровые мужчины-драконы? Потом хватают в охапку хохочущую пару и порталят ее куда подальше от нескромных взглядов чаек. Хорошо, что спальня в островном домике защищена качественными звукопоглощающими чарами.
Кажется, сюрприз удался.
Красные глаза недовольной Белой Госпожи – Богини Смерти возмущенно сверкали, она щерила острые зубки, из горла периодически раздавалось шипение.
Миры у Гаадаринателлы отняли и передали тем, кто пострадал от нашествия ее жрецов и магов. Теперь их долго будут восстанавливать и вдыхать в них жизнь. Ей же туда вход закрыт навечно. Ей вообще теперь везде вход закрыт – так решил Совет старших богов.
Было решено, что пока юная богиня
