– Шон, ты же знаешь, как важно делать эти упражнения.
– Я знаю.
Медитация должна была помочь ему достигнуть осознанности и наладить связь с своим телом, но Шону казалось, что три раза в день по двадцать минут – это слишком. Ему и так становилось лучше.
– Когда полностью восстановишься, – сказала Виктория, – мы вернемся к работе, которую «Абстерго» ведет относительно твоих протезов. Мы уже близки к этому.
– Я знаю.
Она посмотрела на него, постукивая стилусом, затем отложила планшет в сторону.
– Разве ты не хочешь иметь протезы, с которыми ты снова мог бы ходить?
– Нет, хочу, – ответил он.
Было бы здорово снова пойти. Разве может быть иначе? Это уж точно будет удобнее, чем его кресло. Множество мест до сих пор оставались недоступными для него – например, некоторые магазины и рестораны, где не было соответствующих условий.
– Тогда в чем дело? – спросила Виктория.
– Я… я просто не тороплюсь, наверное, – ответил Шон.
Виктория кивнула.
– Хорошо. Я отмечу это как признак твоего выздоровления. Скоро ты вернешься к себе прежнему.
– Нет, – сказал Шон. – Я хочу быть лучше.
…
Однажды Монро уже исчезал, так что вполне мог сделать это еще раз. Явление Могущества дало ему понять, что его работа еще не окончена, но продолжить ее в сотрудничестве с тамплиерами или ассасинами не получится. Они никогда не смогут заглянуть дальше своей идеологии. Ему придется искать свой собственный путь – точно так же, как было, когда он нашел Оуэна и остальных.
Фары гладкой прилизанной машины, которую он угнал у «Абстерго», шарили впереди по асфальту темной трассы. Ядро «Анимуса» и остатки Трезубца лежали на заднем сиденье – их он тоже украл. Наталия настаивала на том, что вся сила из частицы Эдема ушла, но Монро был не уверен, что реликвия раскрыла все свои тайны. Он планировал заняться ее изучением, как только найдет достаточно безопасное место.
Также он подозревал, что с подростками дело еще не закончено. Как и Трезубец, их ДНК таила в своих глубинах секреты, которые Монро только начал приоткрывать.
Но пока что они заслужили длительный отдых. И, как водится, свою свободу.
1
Лагман – глава тинга, «толкователь закона».
