Обсудили с ротным ситуацию, решили уходить из деревни без завтрака, двигаться вместе до первого крупного подразделения и доложить начальству. Была бы рация, но в роте по штату рация и радист не положены, только на батальонном уровне.
Шли с дозором, с боевым охранением. Дозорными и охранением были разведчики Ильи. Для этих функций навыки нужны. Боевое охранение идёт параллельно дороге с обеих сторон, чтобы вовремя углядеть засаду, дать сигнал своим, обстрелять противника, отвлечь на себя. Скажем – трещат в лесу сороки, значит – посторонний есть. Да не медведь или волк. Медведи в этих местах вывелись уже века два, волки и прочая живность разбежались подальше. Стало быть, человек сороку беспокоит. Разведчики на поведение лесных обитателей внимание обращают, а рядовой пехотинец, особенно из городских, внимания не обратит. Впрочем, он сороку от сойки не отличит. На любые мелочи внимание обращать надо. На следы в лесу – один ли человек шёл либо несколько, с грузом шли или налегке, есть ли раненые? По следам опытный человек многое рассказать может, даже давность следа. Если края следа подошвы обветрились – несколько часов, коли земля уже с трещинами – больше суток. В лесу даже летом земля влажноватая, отпечатки всегда чёткие. Или окурки вдоль следа. Подними, пощупай, понюхай. Застарелый окурок, которому больше трёх дней, уже плотный, задеревенелый и запах горелого от него, а не табачный. Сломанная ветка по ходу движения тоже сигнал даст. Если листики ниже слома не завяли, давность прохождения час-два. Суммируя множество знаков, почти точно можно сказать о численности, направлении движения, давности.
Через час хода вышли к самоходчикам сорок девятой армии. Илья и ротный к командиру батареи, попросили связать их по рации со штабом любой дивизии. Залезли с позволения комбата в самоходку, радист рацию включил, настроился на нужную волну. Ротный, как старший по званию и должности, доложил коротко и чётко.
– Сколько бандитов и куда направляются?
– Не могу знать, товарищ полковник.
– Будь на связи, с тобой свяжется представитель СМЕРШа.
На войне у каждого свои задачи. Командир дивизии в данную операцию должен наступление вести и отвлекаться на группу в тылу не должен. А с другой стороны неизвестно, велика ли группа? Вдруг внезапно нанесёт удар с тыла в самый напряжённый момент боя и сорвёт атаку? Комдив все нюансы предусмотреть должен, в конечном счёте, отвечать за исход наступления на участке фронта придётся ему.
Только через четверть часа радиоэфир ожил.
– На связи третий. К вам направляется подразделение, подчиняться будете капитану. Конец связи.
Ну, ждать так ждать. Через час к расположению самоходчиков прибыла на «Студебеккерах» рота автоматчиков. Но у них командир старлей. Ещё через полчаса на луг приземлился ПО-2. Самолёт применяли как связной, лёгкий ночной бомбардировщик. Из биплана выбрался военный в длиннополой кавалерийской шинели. У Ильи настроение испортилось. Не хватает только шашки на боку. Командир надел фуражку с васильковым околышем, какую носили в НКВД. Во время войны офицеры СМЕРШа носили любую форму и знаки различия, обычно те, из каких попадали в ведомство Абакумова. Командир оказался капитаном, о котором сказал ПНШ по разведке. Офицер оказался деловым, сразу расстелил карту.
– Где было боестолкновение ночью?
– Здесь, – ткнул пальцем ротный.
– Потери противной стороны?
– Девяносто два человека.
– Так-с. Похоже, мы видели с самолёта эту бандгруппу. Вот здесь.
Капитан показал. «Лесные братья» в самом деле не смогли уйти далеко от деревни, километров на пятнадцать всего и держали курс на север, к Мемельскому краю. Там глухие леса, можно прятаться долго.
– Всем садиться на машины. Комдив поставил задачу уничтожить. Пленные бандиты нам не нужны.
Заняли места в машинах. Получилось тесно, на каждом «Студере» по взводу. Но лучше в тесноте, чем пешком. Сколько километров разведчики уже протопали – не счесть. Через полчаса ходу грузовики остановились. Открытое поле, небольшая ложбина. Туда после высадки бойцов ушли грузовики. Со стороны их не видно.
– Окопаться, занять оборону! – приказал капитан.
Автоматчикам и пехотинцам хорошо, у них сапёрные лопатки. Стали рыть окопы неполного профиля, чтобы только лечь. Разведчики решили ждать, пока лопатки освободятся. К Илье подошёл капитан:
– Приказываю вашему взводу занять позиции у разрушенного здания.
Капитан показал рукой. Фольварк был в километре. Видимо, бомбили его или обстреливали из крупнокалиберной артиллерии. Крыши не было, как и стен ниже подоконной линии. Илья прикинул – разрушенный фольварк стоит на средине пути к далёкому лесу. Если литовцы, наткнувшись на плотный огонь, будут прорываться, то пойдут к фольварку и дальше. Опасное местечко! Впрочем, на войне можно погибнуть не за понюшку табаку в тылу от бомбы или случайного снаряда.
– Есть! Нам бы патронов.
– На грузовиках есть, возьмите ящик.
А что ящик? Два цинка. Раздели пачки на всех бойцов, и много не будет. В пачке по семьдесят штук. На каждого бойца по три пачки выйдет, по-иному считать – три магазина, десять-пятнадцать минут боя, да и то короткими очередями, экономно. Чтобы не нести весь ящик, патроны разделили у грузовика. Ещё бы пожевать чего-нибудь, да никто из начальства не догадался харчей прислать.
Добрались до фольварка, заняли оборону. Если близко, на бросок гранаты, литовцев не подпустить, держаться можно долго. Место неплохое. Хорошая видимость, кирпичные стены от огня прикроют.
Литовцы появились из-за лесопосадки. Автоматчики и пехотинцы сразу залегли, вероятно, какой-то дозор капитан выставил. Литовцы угрозы для себя не усмотрели, выходили колонной по два. Впереди дозор в два человека, за ними основные силы. Илья бинокль к глазам поднёс. Одна пара, вторая, третья… получалось много, не меньше полутора сотен. Много раненых на носилках, не меньше двадцати, они сбивают темп. Есть и легкораненые, отчётливо в оптику видны бинты на руках или головах. У «лесных братьев» вооружение лёгкое стрелковое, Илья ни одного пулемёта не заметил. Винтовки, автоматы, как обычно у мобильных групп. Пулемёт сам по себе тяжёл, десять или более килограмм ручной, да ещё и запас патронов к нему не меньше весит. Обременительно, если группа в день проходит маршем большие дистанции.
Литовцы не дошли до наших бойцов метров сто, заметили брустверы перед окопами. Сразу часть из них разворачиваться стали, это те, кто с носилками. Другие кинулись вперёд. Полагали – заслон невелик, прорвутся с боем, всё-таки их по численности рота, а то и больше. Не подозревали, что красноармейцев две роты и разведвзвод в засаде. Националисты успели пробежать половину расстояния до окопов. Илья уже беспокоиться стал – почему наши молчат? И сразу огонь, как будто Илью услышали. Из всех стволов, длинными очередями, на треть магазина.
Две минуты грохота сотен автоматов, и бо́льшая
