-Ничего не могу понять. Что происходит, Сашенька? Куда подевалась прислуга и где братец?
Та пожала плечами, крепче сжав руку тётки. Вдвоём они прошли за Григорием в комнату, где стояли две панцирные кровати. На каждой лежало по белому халату.
-Переодевайтесь, - мужчина развернулся и вышел из комнаты, добавив с порога, что Никифоровна уже ждёт.
-Ну, что делать будем? – поинтересовалась Клавдия.
-Давай пока примем всё как есть, а потом уж и решим, как быть. Кстати, а вы карты взяли, тётушка?
-Зачем они нам?
-Как зачем? Они могут рассказать, где мы и что происходит.
-Не в этом случае. Что-то мои чувства пока молчат. Я ничего не могу сейчас предсказать или же просто увидеть. Со мной такого ещё не бывало. Пошли что ли?
Надев халаты, они вышли из комнаты, по всей видимости, предназначенной для тех, кого ждали и за кого их приняли. В вестибюле в нетерпении прохаживалась знакомая им Никифировна.
-Долгонько что-то вы, - без предисловий начала старушка, - идите за мной. Раненые на втором этаже. Сегодня привезли новых. Пока поможете их перевязать, а потом уж посмотрим.
Недоумевавшие женщины последовали за ней. Поднявшись по лестнице, которая в своё время была застелена ковровой дорожкой, очутились в бывшей столовой, большой комнате, где на первый взгляд насчитывалось коек двадцать-двадцать пять. На койках расположились мужчины разных возрастов, от совсем молоденьких пареньков, у которых едва выступал первый пушок и вплоть до убелённых сединами ветеранов. Люди были разными, но вот одно всех их объединяло: доставили солдат сюда прямо с поля боя. Люди стонали, с мольбой заглядывая в глаза снующим санитаркам. Пахло карболкой, кровью, отчаянием и болью.
Клавдия и Александра переглянулись и тут же, ни слова не говоря, приступили к делу. Каждая из них, получив всё необходимое, занялась делом, обрабатывая раны, накладывая повязки и успокаивая раненых. Александра недоумевала, что же могло произойти с домом отца, куда делись домашние, где прислуга и почему особняк, несмотря на суету, царящую в нём, кажется запущенным и забытым. Она остановилась перед молоденьким пареньком. Тому было едва ли двадцать. Её ровесник, а уже успел настрадаться. Закусив губу, он старался изо всех сил держаться, но боль забирала положенное и юноша закричал, нет, не громко, но как-то пронзительно. Тут же к нему подлетела Никифоровна.
-Потерпи, голубчик, - постаралась она успокоить раненого, - доктор на операции. Вот освободится и сразу же к тебе. Потерпи уж.
Парень вновь закусил губу так, что выступила кровь.
Пройдя за старушкой, Александра поинтересовалась, что случилось с молодым человеком.
-Плохо дело, - тяжело вздохнула санитарка, - нужно переливание крови, а подходящей нет. Если в течение часа не сделать операцию, парень умрёт. Кажется, он догадался, но стареется не показать этого. Знает, что жить ему осталось совсем чуть-чуть, а смотри, как держится. Впервой при тебе вскрикнул. Жаль его. Не жил совсем. Ему бы …
Женщина не договорила и, безнадёжно махнув рукой, ушла, украдкой вытерев набежавшую слезу.
Александра, потрясённая сказанным, не могла сдвинуться с места. Как же так! Такой молодой, а уже должен проститься с жизнью. Нет, такого не должно быть! Встряхнувшись, девушка направилась к тётушке, решив поделиться своими переживаниями, но тут произошло то, чего она никак не ожидала. Случилось видение, которых у неё не было месяца три. Пламя, какой-то взрыв и испуганно удивлённое лицо юноши, которого она только что видела и его губы чуть слышно шепчут «мама, мамочка, помоги». Александра встряхнула головой, стараясь отогнать это видение, но оно продолжилось. Теперь перед ней предстала небольшая комната с двумя столами. Над ними яркие лампы. В комнате трое, врач и две медсестры. На одном столе молодой человек уже знакомый Александре, а на другом она сама. Вот одна из медсестёр что-то говорит доктору. Тот понимающе кивает и обращается к Александре.
-Значит, вы утверждаете, что у вас четвёртая группа крови, резус фактор отрицательный. Вы уверены?
Девушка подтверждает, хотя и не понимает, что все эти слова значат. Она просто знает, что её кровь поможет парню и тот выживет благодаря её вмешательству.
Александра, так и не дойдя до Клавдии, сорвалась с места и кинулась вдогонку Никифоровне.
-Постойте, постойте, - окликает она её, кажется, у меня четвёртая группа, резус фактор отрицательный. Я могу помочь.
-Дочка, это точно? - обрадовалась старушка, - проверять ведь некогда. Если начнём, не успеем.
-Точно, точнее не бывает. Говорите, что надо делать, - девушка смущённо поглядела на няньку.
Та поняла её взгляд по-своему.
-Что, понравился парень? Да ты не переживай, Иваныч спасёт. Пошли в операционную.
Через два часа всё закончилась. Александра сидела в сестринской и пила очень сладкий и крепкий чай.
-Спасибо тебе, девонька, - подперев руками подбородок, напротив устроилась Никифоровна, - если бы не ты, пропал бы наш Василёк, а так жить будет. Отлежится и на поправку пойдёт. Если бы не ты.
Тут взгляд Александры упёрся в настенный календарь, на котором красовалась, напечатанная красным дата, 14 октября 1941 года. Девушка едва не выронила чашку, такого она не ожидала. Никифоровна заметила изменения в поведении девушки.
-Эко я старая, не подумала. Тебе ведь отлежаться надо. Пошли, сейчас провожу до комнаты, там и поспишь чуток. Крови-то много отдала. Вот тебя и зашатало. Хорошо, что погода пока устоялась. Думали, что зимы совсем не будет. Только недавно подморозило, а то всё слякоть да дожди. Сейчас раненых только-только к нам доставлять начали, а то ведь никак не проехать было.
Александра, совсем не вникая в сказанное, поднялась и в сопровождении старушки направилась в комнату, выделенную им с Клавдией. Та уже была там и, выдвинув из-под кровати какую-то коробку, рассматривала её содержимое.
-Ой, да это от прежних хозяев осталось. Не успели выкинуть. Теперь хоть на розжиг пойдёт. Давай унесу.
Никифоровна сунулась забрать коробку, но Клавдия сказала, что хочет посмотреть, может, что интересного найдёт.
-Ну, тогда ладно, гляди, а я уж пойду. Ты это, за девчонкой-от пригляди. Поспать ей надо. Она у тебя молодец. Спасла сегодня солдатика. Ладно, ладно, пойду уж, - заторопилась старушка, заметив, что Александра клюёт носом.
-Ты куда пропала? – начала Клавдия, - я тебя искала, искала. Думаю, куда подевалась? Давай, рассказывай.
Впрочем, Александра ничего не ответила, сон сморил её.
Клавдия грустно улыбнулась и продолжила разглядывать содержимое коробки. Там были старые письма, фотографии, среди которых она обнаружила и свою. На самом дне лежал календарь за 1914 год. Только она хотела достать его, как услышала слабый едва различимый стук. Поправив одеяло у племянницы, отправилась узнать, кто там хочет пообщаться. Оказалось, Григорий.
Прикрыв за собой дверь, чтобы не разбудить Сашу, женщина вышла в вестибюль и вопросительно посмотрела на дворника.
-Извините, барыня, я ведь сразу вас
