-Вадим, не надо. Дети могут увидеть. Что они скажут?
-Они скажут, что папа очень любит маму. Пойдём, пора обедать. Мальчики уже за столом.
Налетел ветер, закружил шляпку. Женщина протянула руку, чтобы не дать ей упасть. Рукав платья съехал, обнажив руку до локтя. Сразу под локтём я увидела небольшоё родимое пятно. Затем картинка исчезла.
-Не было ли у вашей дочери родинки чуть ниже локтя на правой руке? – спросила я Егора Кузьмича.
-Откуда знаешь? Была, была родинка. Говори, говори, что увидела?
-Ваша дочь жива и замужем за неким Вадимом
-Как он выглядит?
Я описала мужчину, которого увидела.
-Это он, - еле слышно прошептал Егор Кузьмич, - как же так? Ведь Ольге сказали, что его расстреляли.
-По всей видимости, сведения были ложными. Вероятно, расстреляли Вадима, но не того.
-Ты можешь сказать, где сейчас находится Ольга?
-Скорее всего, где-то, где тепло. Это может быть Испания, Франция, Португалия. Для того, чтобы узнать конкретнее, нужна ещё одна вещь вашей дочери. Эта исчерпала свой ресурс. Большего крестик сказать не может.
-Подожди, - старик поспешно вышел в сени и вскоре вернулся, неся в руках картонную коробку, - вот, посмотри. Может, что и подойдёт.
Я открыла коробку. На свет появились разные мелочи. На стол лёг женский шарфик. Записная книжка, блокнот, перчатки. «Ага, вот они как раз и подойдут», - подумала я и отложила лайковое изделие для нежных женских ручек, затем рядом легла брошь жёлтого металла с красным камнем.
-Остальное можно убирать, - сказала я, отправляя ненужные вещи в коробку, - сейчас попробую узнать, где находится Ольга.
Я взяла перчатки, надела одну на левую руку, а в правую взяла брошь. В голове снова пронеслась череда картинок и, наконец, всё застыло. Тёмный вечер. Камера. Узники. В одном из них узнаю Вадима, но выглядит он гораздо моложе. В камеру входит вооружённый солдат и выкрикивает людей по фамилиям. Встаёт и Вадим. Все выходят следом за конвоиром. Вот двор, заметённый снегом. Людей подводят к воротам, открывают их, слышатся слова: «Свободны. Проваливайте». Люди в недоумении переглядываются, не торопясь расходиться. Вскоре один из них неуверенно делает шаг в сторону и бежит. Раздаётся выстрел, человек падает. Слышится смех. Остальные замирают в ужасе, не зная, что делать. Вот Вадим зачем-то наклоняется, что-то поднимает с земли и бросает в солдата, который не так давно застрелил человека. Солдат хватается за голову. Из-под пальцев сочится кровь.
-Ах, ты, сволочь! – мужчина вскидывает винтовку и стреляет в Вадима, но тот, поскользнувшись, падает, тем самым спасаясь от смерти. Появляются другие охранники и открывают стрельбу по безоружным людям. Кто-то пытается бежать, кто-то умоляет о пощаде, но пули находят своих жертв. Буквально через пару минут всё кончено.
-И кто будет это убирать? – спрашивает один из солдат.
-Сейчас баб приведём, пусть они и разгребают, - ответил второй.
Солдаты скрываются за воротами. Вадим поднимается на ноги и, оглядевшись, отбегает в сторону, прячется за сугробом. Проходит минут десять, из ворот выходит группа женщин.
-Стервы буржуйские, давайте, убирайте мусор, - прикрикнул один из конвоиров, показывая на трупы.
Женщины растеряны и не знают, что делать. Тогда солдаты подхватывают один из трупов и оттаскивают в сторону.
-Складывай сюда, - скомандовали они, - живей, шевелись.
Женщины, с трудом поднимая убитых, стали сносить их в одно место. Вадим заметил Ольгу. Когда она приблизилась к месту, где он спрятался, мужчина окликает её и тут же, ухватив за руку, притягивает за сугроб. Ольга хочет крикнуть, но, узнав своего мужа, лишь с удивлением смотрит на него.
-Но как? – она не успела договорить, как Вадим зажал ей рот.
-Молчи.
Вскоре женщины управились со страшной работой и столпились около ворот.
-Что с ними будем делать? – поинтересовался один из охранников.
-А давай их всех в одну кучу, - предложил его товарищ.
-Не, бабы всё же.
-Жалко, - вклинился в разговор третий, - давай опять в камеру.
Женщины замерли в ожидании худшего
-В камеру, так в камеру, - согласился первый охранник, - сколько их было?
-Да шут знает. Не считали. Все тут. Куда им деться? Всё, по домам, - конвоир засмеялся, довольный своей шуткой, - что встали, как истуканы, пошевеливайсь.
Вскоре ворота закрылись. Выждав несколько томительных минут, Вадим поднимается, оглядывается и, никого не заметив, помогает подняться Ольге. Они спешат и, только отойдя на безопасное расстояние, решают поговорить,.
-Теперь куда? – спрашивает девушка.
Вадим пожимает плечами.
-Давай к нам. Отец укроет, - предлагает Ольга.
-Ни в коем случае, - отвечает Вадим, - там нас будут искать в первую очередь. Ко мне также нельзя. Лучше выбраться из города, а там что-нибудь придумаем. Пошли.
Молодые люди скрываются в темноте.
Всё, на этом картинка пропала. Я так и объяснила Егору Кузьмичу, что устала и мне нужно отдохнуть. Возможно, к вечеру попытаюсь снова.
-Почему же дочка никакой весточки не прислала?
-По всей видимости, боялась, что вас могут арестовать.
В это время проснулся Николай. Егор Кузьмич помог ему справить все дела, а затем усадил завтракать. Мой спутник был ещё слаб и после перекуса опять уснул.
Хозяин дома предупредил, чтобы я никуда не выходила и никому не открывала, а сам направился в город по делам.
Делать было нечего. Николай спал, а я, несмотря на запрет, всё же решилась выйти на улицу узнать, что творится в городе. Вести были неутешительными: моего спутника искали. Об этом я узнала из разговора двух кумушек около колодца. Вчерашние события обросли новыми подробностями. Николай оказался немецким шпионом, убившим вчера пять человек. Ещё они упомянули, что ему помогала какая-то женщина, тоже, по всей видимости, шпионка. Пришлось вернуться домой, не дай бог, кто-нибудь заметит. Вскоре появился и Егор Кузьмич. Прямо с порога заявил, что оставаться у него становится опасно. Военные, как он узнал, скоро начнут обходить дома в поисках сбежавшего преступника.
-Ты не бойся, - успокоил меня старик, - я знаю место, где можно укрыться. Неподалёку лес, а там у меня сторожка. Увлёкся я от безделья охотой. Вот и соорудил себе избушку в чащобе. Туда не сунутся. Ближе к ночи и отправимся, а сейчас помоги обед приготовить. Я тут кой-чего принёс, - Егор Кузьмич положил на табурет сетку, - разбери.
Ближайшие два часа мы были заняты приготовлением пищи, разбудили больного, пообедали. Николай сказал, что чувствует себя вполне хорошо и к вечеру можно уходить. По всей видимости, он не слышал нашего разговора. Я ему рассказала, что предложил старик, но у Николай предложил другой вариант. Оказалось, он бывал некогда в этом городке, и неподалёку проживали его хорошие знакомые. Вот к ним он предложил и перебраться. Там, наверняка, искать не будут. Сначала прочешут город, а
