Я закрываю книгу, вздрагивая от легкого ветерка. В библиотеке всегда холодно, распахнуты окна или нет. Будто в самой комнате есть нечто, что заставляет меня дрожать. Она простирается на пятьдесят футов во все стороны: белый мрамор под ногами да белые полки, что тянутся от него до высоких арок потолка из чистого хрусталя. Одно из немногих мест в Мидасе, нетронутых золотом. Все кругом белое, даже кресла с толстыми подушками и лестницы, ведущие к расположенным на самом верху талмудам. Цвет добавляют только книги — кожа, ткань, пергамент — и сокрытые в них знания. Я называю библиотеку «комнатой метафор», ибо лишь так могу объяснить белизну пространства. Каждый ступивший сюда — чистый лист, что ждет, когда его заполнят цветами новых открытий.
Мой отец действительно склонен к театральности.
Я надеялся найти в книгах что-то полезное. Человек в таверне говорил так уверенно, да и мой компас не сомневался в его правдивости. Я точно знаю, что кристалл Кето где-то там, но, похоже, мир об этом ни сном ни духом. Бесконечные тома древних текстов, и ни один ничего мне не поведал. Как что-то может существовать, если об этом нет записи?
Сказки. Я гоняюсь за проклятыми сказками.
— Так и знал, что найду тебя здесь.
Я поднимаю взгляд на короля:
— Неудивительно, что я не наведываюсь домой чаще, раз твой провидец следит за каждым моим шагом во дворце.
Отец нежно кладет руку на мой затылок.
— Не забывай, что ты мой сын, — говорит, как будто о таком можно забыть. — Мне не нужен провидец, чтобы знать, когда ты что-то задумал.
Он опускается в соседнее кресло и разглядывает разложенные на столе книги. Если я смотрюсь неуместно во дворце, то король с его темным тяжелым взором, облаченный в мерцающее золото, определенно неуместен в яркой белизне библиотеки.
Со вздохом он, как и я, откидывается на спинку кресла.
— Ты всегда что-то ищешь.
— Всегда есть, что искать.
— Если не будешь осторожен, то найдешь лишь опасность.
— Может, она-то мне и нужна.
Протянув руку, отец берет со стола одну из книг — в синем кожаном переплете, с вытравленным светло-серым названием. В пыли видны четкие отпечатки моих пальцев, изъявших том с полки.
— Легенды Пагоса и другие сказки Ледяного города, — читает король, затем стучит по обложке. — Значит, задался целью замерзнуть насмерть?
— Я кое-что изучал.
Он кладет книгу обратно излишне резко:
— Что именно?
Я пожимаю плечами, не желая давать отцу лишний повод задержать меня в Мидасе. Если признаюсь, что собрался на охоту за мифическим кристаллом, спрятанным в горах, где могу за считаные секунды испустить дух, то он попросту не позволит мне уйти. Любыми средствами оставит наследника на острове.
— Пустяки, — вру я. — Не волнуйся.
Темно-бордовые губы отца сжимаются в тонкую линию.
— Король обязан волноваться, когда его наследник столь безрассуден.
Я закатываю глаза:
— Благо у тебя наследников двое.
— А отец обязан волноваться, когда его сын никак не желает вернуться домой.
Я в смятении. Может, мы с отцом и не всегда ладим, но мне ненавистна мысль о том, что он винит себя в моем отсутствии. Если бы не королевские заботы, я мог взять его с собой. Взял бы их всех до единого. Отца, мать, сестру, даже королевского советника, пообещай он, что оставит свои предсказания при себе. Затащил бы их на палубу, как поклажу, да показывал бы им мир, пока глаза их не засияют жаждой приключений. Но я не могу, и уж лучше буду изнывать от тоски по родным, чем от тоски по океану.
— Это из-за Кристиана? — спрашивает отец.
— Нет.
— Ложь — это не ответ.
— Но звучит она гораздо лучше правды.
Его огромная ладонь опускается мне на плечо.
— Я хочу, чтобы на сей раз ты остался. Ты провел в море так много времени, что забыл, каково быть самим собой.
Я знаю, что должен сказать ему, мол, как раз земля отнимает мою суть, а море ее возвращает. Но эти слова лишь причинят боль нам обоим.
— Я должен кое-что сделать, — говорю. — А потом вернусь домой.
Ложь мерзким привкусом тлеет на языке. Мой отец, король Мидаса и король обмана, похоже, понимает это и улыбается так печально, что я бы не удержался на ногах, если бы уже не сидел.
— Принц может быть героем мифов и легенд, но он не должен жить в них. Он должен жить в реальном мире и создавать эти легенды, — провозглашает отец с мрачной торжественностью. — Поменьше думай о сказках, Элиан, или только ими ты и станешь.
Он уходит, а я размышляю, страшит меня такое будущее или привлекает. Неужто так плохо стать историей, которую нашептывают детям глубокой ночью? Песней, что они напевают хором во время игры? Очередной главой мидасских легенд: о принце с золотой кровью, что в стародавние времена плавал по миру в поисках жуткого чудовища?
И тут меня осеняет.
Я резко выпрямляюсь в кресле. Отец сказал, хватит жить в сказках, но, возможно, именно это мне и нужно. Ибо незнакомец из «Золотого гуся» принес мне отнюдь не факты со страниц учебников и жизнеописаний. Он принес молву.
Вскочив, я направляюсь в детский раздел.
Глава 10
ЛИРА
Каждый уголок каждой улицы сверкает и переливается драгоценностями. Вместо соломы на крышах — золотые нити, а кожухи причудливых фонарей сияют ярче их света. Даже поверхность воды стала молочно-желтой, и воздух благоухает послеобеденным солнцем.
Всего слишком много. Все слишком яркое. Слишком горячее. Слишком
