— Если запаникуешь и с тобой что–нибудь случится, то не сможешь еще раз поцеловать офицера Итесту.
Ингрей засмеялась и всхлипнула одновременно.
— Сколько еще нам ждать Тика?
— Недолго, — ответило Гарал. — Может, минут пятнадцать.
Внешне оно выглядело спокойным, но голос слегка дрожал. Я не выдержу, хотела сказать Ингрей, но вдруг краем глаза заметила какое–то движение. Она медленно, осторожно повернула голову. По выступу пробирался черный глазастый паук–мех.
— Он здесь. Уже здесь! — Она отвела взгляд от Гарал и подняла руку.
Паук–мех поднял в ответ коготь, подбежав к ней, крепко обхватил шестью лапами. На выступе появился еще один мех, за ним другой. Третий. Ингрей не представляла, что у Тика их так много.
Еще ничего не закончилось. Им предстоят несколько долгих часов. Но ей уже не придется ничего делать. Она может закрыть глаза и расслабиться, Тик обо всем позаботится, осталось совсем немного, и они окажутся на корабле, в полной безопасности.
— Увидимся на борту, — сказала она, зная, что теперь, когда их шлемы не соприкасаются, Гарал не услышит ее. Но оно увидело, как шевелятся ее губы, и тоже сказало что–то в ответ, пока мех оплетал его волосатыми ногами. Слов Ингрей не разобрала.
Мех, державший Ингрей, вытянул коготь и коснулся руки, которой она все еще хваталась за поручень.
— Ах, да! — сказала она и разжала пальцы, поверхность выступа уплыла из–под ног, и Ингрей тут же потеряла ориентацию. Она уже не знала, где верх, а где низ. Закрыла глаза, чтобы не закричать от страха. Пыталась ни о чем не думать, лишь считала вдохи и выдохи.
Она давно сбилась со счета и, возможно, уже не раз называла одни и те же цифры, а может, даже в какой–то момент отключилась. За смотровым щитком разливалась пугающая чернота. Ингрей могла бы следить за временем, одним движением век выведя перед глазами часы и не подавая лишних команд системе связи, но боялась. Вдруг прошли всего лишь минуты и ей предстоит еще очень долгий путь? А может, они провели в открытом космосе уже несколько дней и пролетели мимо корабля, а теперь бесцельно несутся в пространстве, и никто не сможет вытащить ее из скафандра, ставшего тюрьмой.
Не нужно было в это ввязываться, лучше бы она осталась на подъемнике, пусть даже ей довелось бы столкнуться с планетарной безопасностью или охранниками, а может, и с боевыми мехами омкемцев.
В ухе зазвенел сигнал опасности. Она открыла глаза и увидела мигающий оранжевый индикатор.
— Тик! Кислород кончается, — ахнула она.
Он говорил, что захватит запасной баллон, потому что путь до корабля неблизкий и продержаться на запасе скафандра невозможно. И только сейчас она сообразила, что ни у одного меха не было с собой кислородных баллонов, но постаралась не паниковать.
— Уже недолго осталось, — раздался тонкий писк извне.
Она понятия не имела, чей это был голос, и ни разу не видела, чтобы мехи говорили ртом.
— Успокойтесь.
— Стараюсь, — ответила она.
Но если говорить и волноваться, как она это делает сейчас, вместо того чтобы дышать спокойно и размеренно, кислород израсходуется еще быстрее. Ингрей снова закрыла глаза и попыталась восстановить дыхание. Это помогло, но ненадолго, вскоре она снова почувствовала покалывание в кончиках пальцев, а еще начинала болеть голова от того, что она крепко сжимала зубы. Тик сказал, чтобы она успокоилась. Что уже недолго осталось. Она понятия не имела, сколько времени прошло с того момента, как она это услышала. Все будет в порядке. Ее не стошнит, как в прошлый раз, потому что, хотя скафандр и самоочищается изнутри, лучше все равно этого не делать при микрогравитации, поэтому ее не стошнит.
Послышался глухой стук: то ли она врезалась во что–то, то ли что–то врезалось в нее. Ориентация в пространстве внезапно вернулась, и низ оказался у нее под ногами. Корабль. Ощутив гравитацию, Ингрей облегченно вздохнула. Осталось лишь дождаться, пока давление в воздушном шлюзе нормализуется, ничего, можно и подождать, раз она уже в безопасности. Только бы ее не стошнило. Хотя комок уже подкатывал к горлу, и голова раскалывалась.
Задыхаясь, она открыла защелки и сняла шлем с головы, как же хорошо было снова дышать нормальным воздухом! Она разгерметизировала скафандр, и мех, доставивший ее сюда, помог Ингрей выбраться из него.
Она стояла в тускло освещенном помещении, ее качало. Рядом с помощью меха выбиралось из скафандра Гарал. Похоже, оно уже было в полном порядке.
Странный, знакомый голос, который Ингрей не сразу узнала, сказал:
— О, это вы!
Ингрей обернулась. В белом плаще, брюках и перчатках, привалясь к двери, стояла посол радчааи в Гек, сама Тибанвори Невол.
— Не знала, что вы тоже прибудете. Мне тут никто ничего не рассказывает. Надеюсь, хоть вы не собираетесь претендовать на то, что вы тоже Гек?
— Здесь нет ничего, даже близко напоминающего чай, — сказала посол Тибанвори двадцать минут спустя. — Иначе я бы вас угостила.
Она сняла свой помятый плащ, оставшись в одной белой рубашке, брюках и перчатках.
— В подобных ситуациях люди с Гек пьют теплую подсоленную воду, — скривилась она. — Сейчас вам ее принесут.
— Спасибо, не надо, — ответила Ингрей.
Они с Гарал сидели на выступе, хотя вообще–то это был не выступ, а скорее, нарост, который поднимался из пола плохо освещенной комнаты. Она сужалась к выходу, как раз там, где они сидели. Углов в помещении не было, но из стен, пола и потолка в разных местах торчало еще шесть извилистых наростов.
— Простите за плащ.
Посол Тибанвори небрежно махнула рукой и присела на ближайший нарост.
— Хорошо хоть, что вы плотно не пообедали перед тем, как отправиться в путь. Когда в следующий раз соберетесь в долгое путешествие в одном скафандре — не самая блестящая идея, должна заметить,
