— Спускайтесь, мисс Аскольд, — приказала командор, все еще держа ее за руку. — Мы с вами и со светлостью Ченнсом прогуляемся до Омкемской Канцелярии.
— Далеко вам не уйти, — сказал специалист Накал.
— Возможно, — ответила она, и в этот миг Ингрей поудобнее перехватила тяжелый ботинок и ударила им по пистолету Хатквебан.
Раздался оглушающий выстрел, от острой боли в руке потемнело в глазах, и Ингрей выронила ботинок. Командор выстрелила в нее? Некогда думать.
Несмотря на вспышку боли, она другой рукой схватила второй ботинок и нанесла удар по обзорному щитку командора. Один раз, другой. Послышалась беспорядочная пальба, командор отшатнулась.
Вернее, ее оттащили назад два солдата в золотисто–синем обмундировании. Позади нее на полу лежал Ченнс, сжимая шлем в руках.
— Ченнс… — Ингрей пыталась понять, что сейчас произошло. — Он.,.
— Можете больше о нем не беспокоиться, — сказал специалист Накал. — Нужно было шлем на голову надевать.
Внезапно перед ней возник солдат в золотисто–синей форме, и она больше не могла разглядеть Ченнса и командора.
— Мы вам поможем, мисс. Чар не может отнести вас, командор повредила его мех.
— Значит, слабые места у них тоже есть, — радостно отозвался специалист Накал. — И насчет вас они были правы, мисс.
— Вы ранены? — спросил солдат, когда два других омкемских меха развернулись и пошли обратно к палатам Ассамблеи. Ингрей показалось, что они направились именно туда, хотя ей трудно было на чем–либо сконцентрироваться из–за боли в руке. — Нужно доставить вас медикам, чтобы они вас осмотрели.
— Обо мне не беспокойтесь! — воскликнула Ингрей, сердце ее бешено колотилось. — Нужно в первую очередь помочь Никейл Тай! И пролокутору.
— Без вопросов, мисс. Пролокутор в порядке. Мисс Тай очень скоро осмотрит врач, ее уже отправили на медмехе. А вот и ваш на подходе.
— Я могу идти! — упрямо сказала Ингрей, хотя не была абсолютно в этом уверена.
— Не сомневаюсь, — согласился солдат, когда специалист Накал пересадил ее на медмеха. — Только надо ли? Думаю, что не стоит.
Рукав пиджака и юбка были в крови. Ничего, по дороге к врачу медмех просканирует ее.
— Погодите! — крикнул солдат, когда мех уже двинулся к выходу. — Не забудьте свою обувь, мисс.
Он наклонился, поднял ботинки и положил их ей на колени.
— Это не мои! — слабо возразила она. Медмех двинулся дальше, и, если даже солдат ей что–то ответил, она уже не услышала.
Глава 19
В коридоре Ассамблеи медмеха встретило неино в лунги и длинной свободной рубахе.
— Мисс Аскольд, — сказало оно, идя рядом. — Давайте осмотрим вас и наложим временные нейтрализаторы на колено и руку.
— Как Никейл? — спросила Ингрей и шмыгнула носом, слезы вновь навернулись на глаза, так что пришлось их вытирать.
— Ее везут на операцию. Сейчас я подниму спинку, и вы сможете откинуться.
— Да, конечно.
Откуда–то появился солдат в золотисто–голубой форме и сунул ей в руку чашку шербета.
— Спасибо.
— Пожалуйста, мисс.
— Ложитесь, — сказало медик.
Она откинулась назад, стараясь удержать чашку. Руки у нее все еще тряслись, но ей удалось не расплескать напиток. В ноздри ударил теплый пряный запах шербета.
— Вы слегка обезвожены. И сахар в крови упал. Растяжение связок в колене, хотя думаю, вам это и так уже известно. Пуля не задела жизненно важных органов, хвала всемогущим силам, фактически это ссадина, хотя я уверено, боль чувствительная. Вас быстро поставят на ноги.
— А что с пролокутором Дикат? Оно в порядке? — Ингрей открыла глаза и сделала глоток. Она еще никогда не пробовала такого вкусного шербета, пусть и растворимого.
— Наш пролокутор — крепкий орешек. Чтобы вывести его из себя, потребовался бы целый отряд.
— Так и есть.
Они вышли в широкий коридор станции, находившийся за пределами палат Первой ассамблеи. Кругом толпились люди. Не дети, приехавшие на экскурсию, не чиновники, не помощники представителей, а солдаты в золотисто–голубой форме сил обороны Хвай. Были здесь и гражданские, по крайней мере, одетые в гражданское люди.
— Ингрей!
Сквозь толпу к ней прорывалась Нетано. Почти бежала, Ингрей никогда раньше не видела ее такой. Пиджак сидел криво, лицо перекошено от беспокойства.
— Ингрей, милая, ты в порядке?
Ингрей всегда замечала, когда мать играет на публику. Хотя, с другой стороны, она же была публичным человеком, и на каждый ее шаг обращали пристальное внимание, независимо от того, искренний он или нет. Ингрей в определенном смысле и самой пришлось вести такую жизнь. Но она не смогла удержаться от слез.
— Я в порядке, мама.
«Люди погибли. Никейл ранили из–за меня», — вот что ей хотелось сказать, но она просто не смогла это выговорить.
— Я хочу домой.
— Сначала вас отвезут в госпиталь, — строго сказало медик. — А еще с вами хочет поговорить обер–капитан Утури. — Оно многозначительно подняло брови, но воздержалось от комментариев. — Представитель Аскольд, у вашей дочери растяжение в коленном суставе и рана на руке. Ей требуется покой, хотя я не уверено, что в ближайшее время ей удастся отдохнуть. Нам нужно двигаться дальше, но вы можете пойти с нами.
Нетано сжала здоровый локоть Ингрей.
— Да. Конечно, я пойду с вами.
Над группой солдат возвышался темно–серый омкемский мех, в одной руке он держал два бежевых картонных прямоугольника,
