— Раньше я их обрезала, чтобы не мешались. Но Таррэну нравится, когда они длинные, так что пришлось оставить, — смущенно пояснила Гончая. — Правда, отправляться с вами в таком виде было не с руки, поэтому пришлось изобретать предлог, под которым это богатство удалось припрятать.
— Белик?! Так это ты — его пара?! — потрясенно выдохнула эльфийка, растерянно глядя на такое знакомое лицо.
— Вообще-то Белка, — неловко кашлянула Гончая, отодвигаясь в сторону. — Но, если надо, могу и Беликом прикинуться. Очень удобно, кстати, когда приходится морочить кому-то голову. Зато пока что никто не догадался сам. Даже ты.
— Но зачем?!
Белка тяжело вздохнула и поднялась на ноги.
— Есть причины. Пойдем, я все объясню, пока Таррэн спит. — Она поймала пугливый взгляд эльфийки, брошенный в сторону спальни, и улыбнулась. — Не бойся, он не услышит: я его усыпила, чтобы перестал переживать, когда не надо. Трое суток на ногах ни для кого даром не проходят, даже для эльфов, поэтому пришлось узы напрягать и хитрить, а то он ни за что не стал бы отсыпаться днем. Упрямый как не знаю кто. Но там вся порода, похоже, такая. Даже на Линнувиэле сказалось… Чего лежишь? Вставай уже, шпионка ушастая. И заодно дверь запри, пока других гостей нелегкая не принесла. У меня пока нет желания открываться перед твоими остроухими друзьями и щеголять тут в чем мать родила.
Мирена, слегка отойдя от потрясения, послушно поднялась с пола и, замедленно шагнув к двери, задвинула тяжелый засов. После чего, растерянная и опустошенная, вернулась обратно и неуверенно присела на единственный имеющийся в комнате стул. Шагнуть следом за Белкой во вторую комнату не решилась, потому что не была готова во второй раз увидеть обнаженного повелителя. А еще побоялась рассердить маленькую Гончую, которая только сейчас, в момент неуловимо быстрого прыжка стала наконец похожа на себя настоящую.
Леди Мирена тяжело вздохнула, но мыслей в голове теснилось так много, что она даже не представляла, о чем спрашивать в первую очередь. О Гончих? О молодом лорде? О Серых пределах, амулете Изиара или Лабиринте безумия? О том ли, почему Гончие избрали столь необычного вожака? Почему она решила скрывать свою личность от посторонних таким экстравагантным способом? Или о том наконец, по какой причине Линнувиэль едва не сошел с ума, когда неосторожно заглянул в ее необычные глаза?
— Таррэн? — донесся до нее мягкий шепот преобразившей Белки и шелест сминаемой простыни. — Э-эй? Ты меня слышишь, любимый? Очнись на секунду, возьми немного сил для резерва, раз уж мне придется отлучиться, а потом… мм, ненасытный! Хуже пересмешника временами! Куда в тебя только влезает?!
Затем — тихий смех, хрустальными колокольчиками рассыпавшийся в тишине, и довольное урчание сытого зверя, постепенно сошедшее на нет.
— Теперь спи, остроухий, — с улыбкой отстранилась Гончая. — И не вздумай проснуться раньше времени, а то укушу.
Мирена отчаянно порозовела, неожиданно понимая, насколько тесно связаны эти двое. Даже губу прикусила от мысли, что Таррэн решился на кровные узы, чтобы быть к своей паре как можно ближе. Настолько близко, что и представить невозможно. А Белка… эта удивительная смертная… приняла его дар, которым далеко не каждый осчастливливал свою избранницу. Причем не просто приняла, а еще и использовала. Да так ловко, что даже железная воля наследника Изиара не всегда могла устоять.
— Ну, вот и я. Соскучилась? — задорно подмигнула Белка, бесшумно прикрывая за собой дверь — уже полностью одетая и снова спрятавшая длинные волосы под шапку. А затем подошла удивительно плавной походкой и уселась прямо на стол.
Эльфийка невольно вздрогнула.
— Ты что, боишься?! — правильно подметила Гончая, устраиваясь поудобнее. — Меня?!
— Н-нет.
— А кого тогда? Таррэна? Шранка?
Мирена пугливо покосилась в сторону спальни.
— Не волнуйся, он не будет против, — отмахнулась Белка. — Да и мне, если честно, до ужаса надоело прятаться каждый раз, когда надо искупаться или умыться. Так что Таррэн будет рад, что у меня появилась… гм, подруга. А Шранк — и подавно, потому что я перестану терзать его совесть и не буду требовать сторожить каждый попадающийся по дороге пруд.
Эльфийка удивленно округлила глаза.
— О боже! — всплеснула руками Гончая. — Ты что, думаешь, я тебя съем?!
— А ты не сердишься?
— Нет, конечно! Так, малость смущаюсь, но мы с тобой не скажем Таррэну, в каком виде ты его застала.
— Спасибо! — невольно вырвалось у Мирены, и Белка озорно улыбнулась.
— Ладно, не трусь. А вот за то, что дверь забыл за собой закрыть, я его накажу. Потом, когда выспится, конечно.
— Не надо! Он просто устал: четыре дня от тебя не отходил, почти не ел, не спал, глаз не сомкнул… а тут еще Линнувиэль едва не сорвался!
— Паникеры, — буркнула Гончая, моментально посерьезнев. — И Шранк наверняка масла в огонь подливал, да? Так, давай-ка по порядку с того момента, как я некрасиво грохнулась в обморок. Что на самом деле произошло и отчего ваш хранитель чуть не спалил нам дверь? А то Таррэн помалкивает и Шранку наверняка не велел болтать лишнего. Мне же, чтобы выколотить из них правду, придется полгорода развалить по камешку, иначе не сознаются, обормоты. Линнувиэль тоже играет в молчанку, а с тобой намного проще. Попробуем быть откровенными? Ты говоришь, в чем там было дело, а я не рассказываю Таррэну, каким таким чудом мы с тобой все-таки познакомились. Идет?
— Идет, — с невыразимым облегчением кивнула Мирена и, устроившись поудобнее, начала старательно вспоминать.
ГЛАВА 5
Гостеприимную Борреву эльфы покинули на рассвете. Поднялись с первыми лучами солнца, наскоро перекусили и еще по росе выехали через восточные ворота, торопясь наверстать потерянное время.
Линнувиэль чувствовал себя не в своей тарелке, потому что так и не успел переговорить с Беликом. Даже не поблагодарил его, поскольку сперва не решился, затем не было возможности, так как малыш долго спал, потом наконец очнулся и вышел на свет, но так странно посмотрел на Линнувиэля… Во взгляде Белика появилось такое непонятное выражение… такая гремучая смесь
