— Да неужели? — с заметной издевкой поинтересовался Иттираэль. — Никогда прежде о таких не слышал.
— Он достался мне от отца, — напряженно добавил Тир, но хранитель только презрительно хмыкнул, потому как амулеты лордов-наследников знал наперечет. Более того, был прекрасно осведомлен о свойствах искусственно созданных артефактов и мог поклясться, что ни один из ныне существующих магов не способен сотворить нечто подобное. Да и невозможно спрятать амулет такой мощи ни под каким заклятием. Об этом хранитель не преминул с сарказмом сообщить.
Тирриниэль, выслушав колкий монолог, неожиданно нахмурился.
— Ты ставишь под сомнения мои слова, Иттираэль? Считаешь, я намеренно ввожу тебя в заблуждение? — В голосе владыки эльфов прорезались стальные ноты, а в глубине глаз зажглось мрачное пламя неподдельного раздражения. — Значит, ты обвиняешь меня во лжи, Иттираэль?
— Нет, мой лорд, — опомнился эльф. — Просто я не ожидал…
— Чего? Что я еще смогу встать?
— Нет, мой лорд. Того, что у ваших… э-эм… гостей найдется средство, способное нам помочь.
— То есть такое, которое не сумел найти ты? — холодно уточнил владыка, и Иттираэль внутренне подобрался: он очень хорошо знал этот тон и совсем не желал испытать на себе знаменитую ярость повелителя. Правитель Темного леса явно ожил, оставшись наедине с этими детьми. А еще целиком и полностью встал на сторону внука. И, похоже, он больше никому, ни под каким предлогом не позволит к нему приблизиться.
Иттираэль снова поклонился.
— Простите за вторжение, мой лорд. Я почувствовал, что здесь происходит что-то необычное, потому поспешил на помощь, боясь опоздать. Но я рад, что моя помощь не требуется и с вами все в порядке.
— В порядке, — властно кивнул Тирриниэль, надевая расшитую золотом тунику. — Настолько в порядке, что я даже изволю прогуляться в рощу. Немедленно.
Старший хранитель вздрогнул, следя за молниеносным преображением своего лорда, а тот встряхнулся, будто сбрасывая с плеч груз прожитых лет, поощрительно улыбнулся детям, смотрящим на него с затаенной надеждой, затем качнул седой головой и, подав руку Мелиссе, направился к выходу.
— Мой лорд!
— В чем дело, Иттираэль? — насмешливо обернулся владыка. — Боишься, что меня увидят поседевшим? Брось, подданные давно знают, что я ослаб. Скрывать дальше не имеет смысла, так что лучше пусть видят, что я все еще жив и способен огрызаться, чем считают дни до моего Ухода. Пусть знают, что я, хоть и изменился, по-прежнему могу призывать «Огонь жизни». Я больше не стану прятаться, как загнанная в угол крыса, и тем более не стану цедить оставшиеся силы по каплям. Хватит, надоело! И если кому-нибудь взбредет в голову проверить мой уровень, я буду ждать в священной роще вместе с внуком и его спутницей. А теперь оставь меня, я хочу побыть с детьми.
— Как пожелаете, мой лорд, — вынужденно поклонился хранитель.
— Уже пожелал. Ступай.
Иттираэль поджал губы и со всем почтением отступил в разгромленный зал, не смея перечить там, где был заведомо слабее. Он попятился, покидая опочивальню и до последнего пытаясь рассмотреть внутренним взором ауры наследного лорда и его пассии. Ничего необычного не нашел. Мысленно скривился, абсолютно не поверив в волшебный амулет, способный поднять на ноги даже того, кто находится при смерти. После чего стремительно развернулся и максимально быстро, насколько допускали приличия, покинул чертоги.
Тир неслышно вздохнул и расслабился.
— Фу, я уж думал, он заупрямится.
— Почему ты его так не любишь? — полюбопытствовал Тирриниэль, исподтишка поглядывая на усевшуюся на краешек постели Милле.
— Можно подумать, ты его обожаешь!
— Нет, — хмыкнул владыка, надевая поверх туники широкий пояс и подхватывая свои родовые клинки. — Но без него мне пришлось бы тяжко — Иттираэль единственный, кто способен заменить меня без ущерба для Темного леса. Он знает о положении дел здесь и в остальном мире, отлично разбирается в политических дрязгах, способен на равных говорить с гномами, светлыми и людьми. Он держит совет в ежовых рукавицах, и, признаться, без него новому владыке будет гораздо сложнее со всем этим управляться. Зря ты сердишься, Тир.
Юноша угрюмо насупился.
— Я ему не доверяю. И Милле он тоже не нравится.
— О! Ну, раз Милле не нравится…
— Не смешно, — спокойно оборвал деда Тир. — Ей я доверяю больше, чем кому бы то ни было, — ее чутье нас еще ни разу не подводило. Поверь, если ей что-то не нравится, значит, на то есть основания. Я предпочитаю держаться подальше от твоего драгоценного хранителя, не желая получить от него ядовитую колючку в спину.
— Перестань, — нахмурился Тирриниэль, коротким жестом заставляя стены сомкнуться на месте отсутствующих дверей и одновременно открывая проход в соседней стене. — Иттираэль поддерживал меня последние годы, отдавал свои силы, чтобы старейшины как можно дольше не узнали правды. Именно ему я обязан тем, что дождался вашего прихода. Поэтому постарайся его больше не задевать.
Дети быстро переглянулись.
«Я ему не верю», — подумала Мелисса.
«Знаю, маленькая. Я тоже. Но лучше нам с тобой его действительно не злить: он опасен и очень злопамятен».
«Не могу. Как только его вижу, сразу вспоминаю…»
«Не нужно, — осторожно обнял ее Тир и погладил хрупкие плечи. — Жаль, что так вышло. Я отдал бы все на свете, чтобы ты этого не узнала».
«Поздно, — вздохнула она. — В нашей семье невозможно долго хранить секреты. Особенно ничего не утаить от мамы: эти узы… знаешь, в такие минуты я даже начинаю думать, что без них было бы лучше. По крайней мере, мы бы тогда не подсмотрели случайно то, что не должны были. А с остальным Лабиринт помог разобраться».
«Теперь с этим придется жить и учиться мириться с прошлым. Тем более тогда, когда мы с тобой обязаны этому прошлому своим появлением».
— Да, — прошептала она вслух. — Но какой ценой!
Тир ласково коснулся губами ее виска и повернулся к терпеливо дожидающемуся деду. Тирриниэль следил за ними с нескрываемым интересом. В этот момент, наблюдая за внуком и видя его искреннюю заботу о Милле, тысячелетний маг вдруг отчего-то подумал: они, хоть и неравнодушны друг к другу, еще ни разу не позволили себе большего, чем родственные объятия. То, как юный эльф
