Тамия замолчала. Тишина пугала меня. Это длилось слишком долго. Я слышала биение собственного сердца, которое набатом отдавалось в висках.
– Но это только запасной вариант, – с трудом выдохнула девушка. – Их козырь в другом ходоке, который приближен к монарху Аскара. Тот, что не отказался от своей спутницы. Он должен стать новым королем. Госпожа, это все, что мне известно. Я не знаю всех нюансов их плана, но уверена, что пока не истечет год с момента вашего появления в мире Аскар, вас не убьют и не дадут умереть.
Тамия зашлась в кашле. Булькающие звуки поразили – она словно захлебнулась чем-то.
– Госпожа, – позвала хрипло, с надрывом, – не рассказывайте Киану о том, кто его настоящая мать. Я вверяю его в ваши руки и молю всех богов сохранить ваши жизни.
Простите меня, леди Оксана, простите и не таите обиды. Я отняла вашего ребенка, но если бы я только знала, если бы могла повернуть время вспять, никогда бы не сделала этого. Простите меня… и спасибо вам!
Ее голос был настолько тихим и слабым, что последние слова я едва различила. А затем она замолчала.
Досчитав до тысячи и втайне надеясь, что Тамия заговорит вновь, я опять провалилась в беспокойный сон.
Второй раз я очнулась от сильного пинка в живот. Охнула и резко села, чтобы тут же отлететь к стене.
– Пришла в себя? Наконец-то. Я же говорил, что ваш целитель шарлатан!
Открыв глаза, никак не могла понять, где я. Точно не в камере. Здесь стены другие, хотя местечко тоже не номер пятизвездочного отеля.
Каменные стены, яркое освещение и никакой мебели. Хотя нет, что-то за спиной Павла похоже на стул. Большой такой, массивный.
Это же не пыточная?
– Возвращайте в камеру, нечего ей тут прохлаждаться, – рявкнул Павел и сам поднял меня.
Ну как поднял… Схватил за ворот платья. Ткань затрещала, я опять свалилась на пол, больно ударившись копчиком.
– Придурок! – прошипела я.
– Что ты сказала, подстилка аристократов? – В этот раз он сжал мою шею. – Все прочь, сам ее отведу. А ну встала!
Попробуй тут не подчиниться! Внутри меня все противилось. Так хотелось врезать этому скунсу, но послушно поднялась. Холодные пальцы на шее как-то не располагают к сопротивлению.
– Пошла! – сильно толкнул вперед, я чуть не упала, но все же устояла. – Пошла, я сказал.
Господи, да откуда у него столько ненависти ко мне?!
Каждый мой шаг сопровождался тычком – этот гаденыш не сильно заморачивался тем, что от его ударов я могла упасть, и уж тем более его не интересовало, что у меня будут синяки. К тому же ему казалось, что я специально иду медленно.
– Идиот! Сколько дней я не ела? – прохрипела, когда от очередного тычка кувырком полетела на пол.
– Ненавижу! – прорычал он, наклонившись к моему лицу. – Как же я тебя ненавижу! Встала!
На дрожащих ногах поднялась. Больше он не бил меня, но подгонял словами. Я не смогла разглядеть окружающее меня пространство. Только бесконечную лестницу, а затем коридор вдоль камер.
Сколько же здесь было заключенных! Все худющие, изможденные, в глазах безысходность и боль. Я поспешила отвернуться и теперь смотрела только перед собой.
Когда мы проходили мимо одной из камер, детский голосок разорвал тишину:
– Мама! Мамочка!
Сердце пропустило удар, а потом зашлось в бешеном стуке. Не может быть! Обернулась на крик и тут же снова получила тычок от Павла.
– Пошла вперед, а ты угомони своего выродка! – обратился он к женщине, которая поспешила оттащить ребенка от прутьев.
От прежней красоты леди аль Ринн осталось мало. Очень худая, будто высохшая от жары. Я узнала ее по глазам. Это все, что сохранилось от прежнего облика, – огромные зеленые глаза. В остальном же о том, что она леди, ничто не напоминало. На секунду мы встретились взглядами. А затем она посмотрела на мою руку и вздрогнула, отпустив мальчика.
– Мамочка! – Киан рванулся к прутьям, но его перехватил мужчина.
От слабости он вместе с ребенком завалился на солому.
Я старалась не смотреть на малыша. От его голоса мое сердце делало кульбит, а душа требовала забрать сына. Господи, мои ли это чувства?
Мальчик был светловолосым, сероглазым. Такой же оттенок радужки, как и у меня. Странно, но я не видела в нем сходства с Тамией.
– Пошла! – Новый толчок, и я прибавила шагу.
Но ушли мы недалеко. Всего три камеры отделяло мою от той, где находились родители Кристиана и… сын.
Правда, эта камера находилась за углом. И соседей у меня не было.
Павел зашел вместе со мной.
– Откуда столько ненависти? – попыталась начать разговор.
Может, мне удастся хоть что-то узнать?
– Ты хоть представляешь, насколько противно жить с той, кого не любишь? – Паша буквально выплевывал эти слова. – Целовать, обнимать, шептать нежные слова… просыпаться рядом?!
– Разве я тебя заставляла?
– Нет, – усмехнулся он. – Но ты была нужна мне. Ты должна была полюбить меня, и я этого добился!
– Тогда какого черта похитил?
– А ты уже и планы настроила? Замуж собралась, новоиспеченная аристократка? – Сколько же желчи в его словах! – Ты посмела оскорбить мою леди. Ты, жалкая рабыня, ты даже мизинца ее не стоишь!
– Домой я собралась. Никакой свадьбы не было бы.
Как бы мне ни хотелось добавить пару ласковых насчет его леди, но я сдержалась. С трудом, но сдержалась.
– Домой? – Павел зашелся смехом. Издевательским, громким. – А нет у тебя больше дома. И тебя больше нет. Ты похоронена. Вместе со мной.
– О чем ты?
– Отец постарался. Для Земли мы умерли. Кстати, это он посоветовал мне обратить на тебя внимание. Я тогда еще находился в поиске идеальной кандидатки, а тут ты приехала навестить родителей…
– Посоветовал? Он что же, знает, что ты…
– А кто ж еще мне рассказал? И не перебивай!
Покорно заткнулась, попутно прислушиваясь к своим ощущениям. Со мной совершенно точно что-то происходило, но пока я не могла понять что. Ладони и ступни вспотели.
– Отец не смог расстаться с мамой. Он влюбился! Подумать только, променять магию и свою родину на женщину! Но он не отказался помочь мне. Ты же влюбилась в меня как кошка, как только увидела. Столько лет прошло, прежде чем я обратил на тебя внимание, и ты все равно повелась. Мы два года разрабатывали план. На следующий день после того, как я произнесу заветные слова, он должен был прийти в нашу квартиру и уложить в кровать трупы мужчины и женщины. И не спрашивай меня, где он
