– Тогда бы и составили задачу так, чтобы она выглядела откровенным бредом, – тихо буркнул Кор со своего места, полагая, что его не услышат.
Но Лонган, как истинный тролль, умел не только прицепиться к любому сказанному слову, но и расслышать его, будь оно даже не произнесено, а лишь обозначено движением губ немого.
– Откровенный бред был бы слишком явен. Поэтому Ейхерс и составил именно такую задачу. Не-ре-ша-емую. Но похожую на правду. А адептка Блеквуд сумела каким-то непостижимым образом найти ответ. Причем правильный. Причем исходя исключительно из формул расширенного курса боевых и бытовых дисциплин светлой магии.
Я впервые за долгое время на миг почувствовала искреннее сожаление: загубила такую отличную пакость для адептских умов.
Лонган выговорился, спустив пар, и уже спокойнее поинтересовался:
– Вивьен, я поражен. Скажу больше, обескуражен. Вы применили весь свой арсенал знаний. Я вижу тут и взаимодействие структуры аркана силы, которое проходят лишь на четвертом курсе боевые маги, и преломляющий спектр Квартерона, который не входит в основную программу защитников. Но как вы умудрились соединить эти боевые чары с примитивной формулой заклинания блеска для паркетных полов?
– Она не примитивная, она самая стабильная из всех, отвечающих за отражение светового потока… – выдала я очевидное.
Лонган замер на миг от столь простого объяснения, покачал головой, а потом объявил:
– Переписываем решение, и свободны. И чтобы к следующему занятию каждый из вас разобрался, какие именно формулы использовала Блеквуд.
По аудитории разнесся слаженный стон. Прекрасно понимала отчего: внушительная доска была практически вся испещрена моим убористым почерком.
Зато я выдохнула с облегчением. Кажется, сегодня я никого не убью. И меня тоже не отправят на тот свет. Уже хорошо.
Перемена была большой, но моя запись на доске еще больше. В итоге мы всей группой опоздали на следующее занятие. Благо чарографию вела магесса Иштар Атарийская. Эта интеллигентная лэрисса была дамой уже в возрасте, я бы даже сказала, в весьма почтенном возрасте. Ровесницей эдак исхода темных за горную гряду. Хотя по ее внешнему виду такого даже предположить было нельзя. Но то свойство всех гиан – духов леса.
В отличие от дриад гианы не сливались со стволами, а просто жили в лесу, следили за тем, чтобы вовремя распускались почки и опадала листва, а еще они имели ментальный дар и чувствовали сокровища. Последнее свойство явилось причиной геноцида, случившегося несколько тысячелетий назад, когда практически всех древесниц истребили.
Магесса Иштар Атарийская ждала нас в аудитории. Она стояла у окна с исключительно прямой спиной, в длинном черном платье, и курила сигарету через длинный мундштук, задумчиво глядя на кольца дыма. Солнечный свет отражался в ее серьгах и броши старинного серебра с горным хрусталем.
Когда она обернулась и узрела толпу адептов, кажется, ничуть не удивилась. Лишь промолвила:
– Вы задержались. Садитесь на свои места и не тратьте понапрасну ваше же время, которого осталось не столь много.
Все это было сказано без тени высокомерия, злости или недовольства. Просто констатация факта, что прежде всего мы, а не магесса, заинтересованы в получении новых знаний.
Пока рассаживались, Иштар Атарийская пояснила:
– Сегодня мы будем изучать атакующую руну Эль-торо и руну защиты Корхор. Обе они рисуются как на теле, так и на предметах. А в демонстрации возможностей применения этих рун в условиях боя мне помогут адепты Икстли.
После ее слов мы завертели головами, ища знаменитых не только на всю академию, но и на всю империю брата и сестру. Это были полностью инициированные маги-дуалы восьмого уровня.
Хейм – черноволосая мечта многих девушек и та еще чопорная самовлюбленная задница. Рослый, красивый идеально-холодной, породистой красотой, он откровенно меня бесил.
Его сестричка, Йола, наоборот, казалась своей в любой компании. Порою она разговаривала слишком громко, фонтанировала энергией так, что дым из ушей валил, хотя, как и брат, унаследовала все исключительно от матери – чистокровного человека, не взяв от отца-феникса не только дара, но даже внешних черт. Создавалось впечатление, что Йола торопилась жить, дышать, не тратя времени на сон. С короткой стрижкой, с окрашенными в огненный цвет волосами, губами и ногтями, она, в отличие от брата-педанта, плевать хотела на то, как выглядит, выбирая удобство. Даже форменному платью предпочитала штаны, тяжелые сапоги со шнуровкой и широкие рубашки. Ректор, который поначалу пытался воззвать к нормам и приличиям, смирился с Йолой. Магам, обласканным вниманием самого верховного чародея, не перечат. Особенно если юные дарования родовиты, имеют кучу влиятельных родственников и вздорный нрав.
Сейчас эти двое поднялись из-за последней парты, что стояла в углу аудитории, скрытая в тени. Но я могла бы поспорить на душу (не свою, конечно), что Икстли использовали еще и заклинание отвода глаз. Интересно, с чего бы таким знаменитым адептам ассистировать на вполне рядовом занятии?
Между тем взгляды брата и сестры, до того блуждавшие по аудитории, вдруг разом остановились на мне. Захотелось помянуть всех демонов мрака. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто будет одной из пар «защитник – атакующий» в команде академии на турнире. Более совершенной сцепки, чем Икстли, было просто не найти.
Я ответила на их взгляд фирменным ведьминским, наглым и ироничным. Если эти двое пришли на смотрины, еще большой вопрос, кто тут сват, а кто невесты…
Глава 10
Йола усмехнулась в ответ, принимая вызов. Хейм скривился, словно я была тараканом, осквернившим своим видом прекрасную картину, что развернулась перед аристократическими очами.
Не знаю, чем бы закончились наши взаимные гляделки, если бы магесса выразительно не кашлянула. Раз так десять.
Первой на чахоточный укор отреагировала огненная Икстли. Она повернула голову в сторону Иштар Атарийской, а потом еще и локтем толкнула в бок братца, дескать, хватит пялиться, официально мы не за этим сюда пришли.
Брюнетистый Икстли чуть поморщился и тоже обратил свой взор на магессу.
Преподавательница, недовольно поджав губы, пригласила брата с сестрой выйти к доске.
А потом была эффектная демонстрация действия знаков Эль-торо и Корхор. Причем если Йола с легкостью рисовала атакующую руну огненным пальцем перед собой, оставляя росчерки пламени в воздухе, и уже в полете к брату напитывала их силой, то Хейм, в мгновение ока также превративший одну из фаланг в миниатюру пылающего факела, выжег на второй своей ладони защитный знак. По аудитории поплыл запах паленой кожи.
Структура энергетического щита начиналась прямо из обожженной раны на его коже. Такой заслон был в разы мощнее, да и удержать над ним контроль было проще, вот только не каждый маг мог себе его позволить. Ведь руна, нанесенная на тело, активируясь, питалась энергией чародея из его резерва непрерывно, а не отдельными порциями, как в случае Йолы, которая лишь единожды вливала в свой знак силу. Потому атаки огненной Икстли имели определенный предел мощности, а щит брюнета казался мне непробиваемым.
Зато и цена у такого мощного заслона тоже
