– Видите? Именно поэтому беседовать о подобных вещах – пустая трата времени и энергии. Ни один член королевской семьи не может попасть под подозрение. Кто хочет еще чаю?
Виктория, недовольная сменой темы разговора, во второй раз повернулась ко мне.
– Вы сегодня очень красивая, Одри Роуз. Если говорить совсем честно, я не была уверена в том, зачем нас пригласили. Учитывая все слухи, которые ходят в обществе, насчет вашего общения с этим странным ассистентом вашего дяди. Как его имя? Мистер Кресуэлл?
Другая девушка, которую звали, по-моему, Хейзел, кивнула.
– О да. Я слышала о нем от брата. По его мнению, он бесчувственный, как автомат, – она язвительно улыбнулась. – Хотя я слышала, что он очень привлекателен и из хорошей семьи – у них есть титул. Он не может быть совсем уж плохим.
– Мистер Уильям Брэдли говорил мне, что у него есть собственная квартира на улице Пикадилли, – прибавила Реджина, довольная возможностью поучаствовать в беседе. – Если честно, что за родители разрешают сыну жить отдельно до достижения совершеннолетия? Мне все равно, насколько они богаты, это неправильно, – она прижала руку к груди. – Я бы не удивилась, если бы узнала, что он убил этих… женщин… и спрятал их трупы. Может быть, Лиза права. Может быть, доктор Уодсворт невиновен, а настоящий сумасшедший – это мистер Кресуэлл. Готова держать пари, к нему туда ходит множество неблагопристойных женщин. Пусть он наследник огромного состояния, но кто выйдет замуж за такого странного парня? Он, наверное, способен убить собственную жену.
– Вы шутите, – сказала я, не успев сдержаться. – Если он интересуется наукой, это едва ли делает его убийцей или автоматом. Собственно говоря, с Томасом все в полном порядке. Я нахожу его вполне нормальным.
– Следи за своим языком, Одри Роуз! – тетушка Амелия обмахивалась салфеткой. – Называть юношу по имени неприлично. Особенно если ты с ним никак не связана.
Если я раньше думала, что тетушка расстроена, то теперь она вышла на совершенно другой уровень эмоций. Как быстро ее чаепитие превратилось в обсуждение мрачных и неприличных вещей.
Я сдержалась и не закатила глаза. По крайней мере, это чаепитие оказалось более интересным, чем я ожидала. Другие девушки быстро потеряли интерес к Томасу Кресуэллу и к «трагическим и тревожным» убийствам живших в трущобах женщин из низших слоев общества.
Беседа перешла на более подходящие для вечернего чаепития темы. Например, кого пригласят на маскарад в честь совершеннолетия герцога через шесть месяцев.
– Вы просто обязаны туда прийти, – говорила мне Виктория, продевая свою руку в мою, будто мы уже стали лучшими подругами, и не она только что назвала моего дядю убийцей. – Все, кто имеет хоть какой-то вес, там будут. Если хотите, чтобы нужные люди посещали ваши вечеринки, вам необходимо прикладывать усилия, чтобы посещать их приемы. Я слышала, что герцог даже нанял ясновидящую, чтобы она провела сеанс.
Весь вечер я наблюдала за ними и отмечала роли, которые они играли. Я сомневаюсь, что хоть одной из них действительно было важно то, что они говорили, и мне их было очень жаль. Их мысли громко взывали к ним, требуя дать им свободу, но они не хотели этого делать.
Хейзел перегнулась через стол и обратилась ко мне.
– У вас совершенно божественное платье! Вам будет очень неприятно, если я сошью себе такое же? – Так как я не сразу ответила, она поправилась: – Естественно, другого цвета. Просто этот фасон великолепен!
– Если Уильям Брэдли не упадет на колени и не сделает вам предложение, едва взглянув на вас, – сказала Реджина, намазывая лепешку кремом, – он просто глупец, и вам следует бросить его тотчас же.
Хейзел театрально вздохнула.
– Но он глупец с титулом. Вы действительно думаете, что он сделает предложение, если я надену такое же платье?
– Как он может его не сделать? – пошутила я, сдерживая смех при виде ее серьезного лица. – Несомненно, молодые люди делают предложения только девушкам в кружевных платьях. Зачем им заботиться о характере и уме, когда не нужно за женской красотой искать мозги? Глупые они создания.
Хейзел нахмурила брови.
– Зачем девушке заботиться о чем-то, кроме красоты? Жена должна во всем следовать примеру мужа. Пускай он думает за нее. – И Реджина, и Хейзел кивнули, соглашаясь с этим ужасным высказыванием, потом Хейзел продолжила: – Вы действительно очень милы, Одри Роуз. Вы пойдете в цирк, когда он приедет в город?
Возможно, я ошибалась в своих прежних суждениях. По-видимому, некоторым девушкам потребуется немного больше времени, чтобы освободиться от тех цепей, которые надело на них общество. Я прикусила губу, придумывая ответ, который не был бы еще более обидным для них.
Виктория отвлеклась от беседы с моей кузиной и тетушкой и захлопала в ладоши.
– О да! Вы просто должны пойти с нами. Мы договоримся о наших нарядах и прочем. Люди не будут знать, на кого смотреть сначала, на артистов или на нас!
Тетушка закивала с другой стороны стола, требуя от меня одобрения; выражение ее лица грозило чем-то более неприятным, что мог бы придумать сам Кожаный фартук.
Я натянуто улыбнулась.
– Звучит заманчиво.
Глава 15
Самое замечательное представление на свете
Парадная прихожая резиденции Уодсвортов, Белгрейв-сквер
25 сентября 1888 г.
– Ты это не серьезно, – произнес Натаниэль, качая головой при виде еще одного из моих почти целиком черных ансамблей.
Я взглянула на черную материю, многочисленные слои которой чередовались с шелком в полосках цвета древесного угля и серебра, потом дернула плечом.
– Почему же? В этом платье нет ничего предосудительного.
Корсет плотно облегал шелковистую нижнюю сорочку, перчатки были из мягкой эластичной кожи с обтянутыми той же кожей пуговками по бокам, а турнюр бесконечно меня раздражал. Судя по тому, как неудобно я себя чувствовала, я бы сказала, что выгляжу в этот вечер потрясающе. Если только не обращать внимания на темные круги вокруг глаз, ни за что не желавшие исчезать, или на то, как цвета ночи подчеркивают мою бледность.
Сестры Эдвардс не одобрили бы мой выбор расцветок, но мне было почти все равно. Я посетила еще три королевских чаепития с тетушкой Амелией, и хотя они оказались не такими плохими, как я сначала ожидала, из-за них у меня оставалось меньше времени на поиски преступника.
– Прошло уже почти две недели после ареста дяди, – сказа я. Ни Томас, ни я не нашли ни крупицы информации, способной обелить его. – Я буду носить этот цвет траура до тех пор, пока его не освободят, и мне наплевать, модный он или нет.
Натаниэль вздохнул.
– Полагаю, это удовлетворит ее королевское величество. Если даже город Лондон предпочитает все время выглядеть серым и унылым, ты
