Пошел к костру, что догорал близ первой «нивы», беспечно размахивая ведром на ходу. Вообще, кострище они расположили слишком близко к машине, тут и без всяких диверсий полыхнуть могло будь здоров. Свой завтрак – прямоугольные контейнеры с быстрорастворимой лапшой – конвоиры уже доели и сейчас побросали их в костер, от чего тот начал чадить едким дымом. Санек поднял с железки чайник и разливает кипяток по подставленным кружкам, Чебурашка держит сразу две, вторую, видимо, для того, кто стоит в стороне с автоматом. Главарь сидит в машине и медленно, нехотя доедает лапшу, видимо, не лезет в него эта гадость.
Весело, дебильно улыбаясь, подхожу к конвоирам, до них остается метров пятнадцать. Четвертый замечает меня и свистом вначале обращает внимание на себя, а потом кивком головы указывает на меня.
Чебурашка, Санек и даже их главарь лениво поворачиваются в мою сторону и глядят на меня с легким недоумением.
– Мужики, смотрите, сколько малой раков наловил в ручье, и главное здоровые такие, – неожиданно для себя меняю «вступительную» речь.
А еще я поднимаю ведро на уровень груди, перехватывая его под дно. Жест абсолютно естественный, как будто желаю его слегка наклонить и показать содержимое.
Говорю громко, так чтобы слышали все: и четвертый, и главарь, у которого в салоне играет магнитола, разнося вокруг речитатив ганста-рэпа.
Четвертый заинтересовывается «раками» и идет к остальным. Я слегка замедляюсь, чтобы дать ему возможность приблизиться к нам, так они соберутся вместе, что упростит мне задачу. Мое замедление не вызывает у них опасения, его ведь можно растолковать как некую форму уважения или испуга.
– А ну, покажь, чё там у тебя за раки! – первым, реагирует на меня Чебурашка и делает несколько шагов ко мне.
А вот это уже плохо, если он увидит, что в ведре пусто, может догадаться, что это ловушка.
– Ща покажу, тут много, на всех хватит, вы только костер не гасите, можно прямо сейчас и наварить, – говорю я, делая следующий шаг немного левее, чтобы обойти Чебурашку, а заодно киваю ему за спину, как будто кто-то за спиной у Чебурашки кивает мне.
Чебурашка инстинктивно останавливается и поворачивает голову назад, чтобы посмотреть, кому это я киваю.
Четвертый подошел совсем близко, а главарь даже вылез из машины и тоже встал поближе. Ты смотри, какие любопытные любители раков попались!
До костра осталось метров семь-восемь, дальше тянуть нельзя. Если так же идти и дальше, я поравняюсь с Чебурашкой и он меня рассекретит.
Отталкиваюсь ногой, делая большой прыжок вперед, одновременно с этим выбрасываю содержимое ведра вперед, в сторону затухающего костра. Ну, а дальше, как пишут в дешевеньких романах, время сжалось и остановилось.
Приземлился я как раз рядом с ошарашенным Чебурашкой, который, вместо того чтобы выхватить пистолет, застыл с открытым ртом. Тут же нацепил ему на голову пустое ведро, подбил ногу под колено и толкнул в сторону остальных. Ведроголовый бандит потерял равновесие, упал в огненную лужу, которая расплескалась на площади в десяток квадратных метров. Вспыхнувшее подобно гейзеру пламя охватило ноги Санька и целиком поглотило главаря псевдоохранников, а вот четвертому практически не досталось, у него загорелась лишь левая штанина.
В одно мгновение воздух наполнился вонью горелой шерсти или волос, тут уж кому как нравится, а также криками и визгами. Причем кричали не только погорельцы, но и бежавшие ко мне Сиротины.
Щелк! И время вновь понеслось скачками, как бешеный сайгак. Я отскочил в сторону, выхватил ПМ и открыл огонь. Полный магазин плюс девятый патрон вылетели в одно мгновение, досталось всем четверым. Я даже не целился, да и зачем, если все цели в пределах пары метров, самая дальняя – автоматчик, всего в пяти метрах.
– Огнетушители, – что есть мочи крикнул я, меняя магазин.
– Что делать? – бешено пуча глаза, кричат в один голос отец и старший сын Сиротина, один размахивает небольшим топориком, второй пистолетом ТТ.
– Тушите их быстрее, пока у них патроны не детонировали! – крикнул я в ответ. – Если кто еще жив, добейте. Того не трогайте, он мой, – я указываю на четвертого, который сейчас лежал немного в стороне, рядом с оброненным автоматом.
Сиротины бросились к горевшим телам и принялись их вытаскивать из огня. Мои пули поразили всех бандитов, положив их на землю, прямиком в горевший на земле бензин. Даже машине досталось, немного огня попало ей на переднее сиденье, на котором обшивка мгновенно загорелась.
«Своего» бандита я оттащил подальше от огня, заломил ему руки и стянул их заранее приготовленной веревкой. Закинул себе за спину автомат, который оказался обычным военным АК-74М с установленным на нем стандартным прицелом 1П78, он же «тюльпанчик». Только после этого я потушил штанину у пленника. Подсумка для автоматных магазинов на нем не было. Я расстегнул куртку, под ней был бронежилет, ну это и понятно. Не раздумывая, я стянул пленнику ноги, даже перехватил рот, затолкав в него кляп. Потом побежал помогать Сиротиным. Но они и сами справились на отлично – огонь потушили, бандитов тоже, но добивать не стали, лишь отобрали оружие. В живых остался только главарь, он хоть сильно обгорел и даже получил пулю, но подавал признаки жизни, издавая жалобные стоны. Первым делом я произвел контрольные выстрелы в головы Санька и Чебурашки, потом добил главаря. Когда мозги последнего выплеснуло на колесо «нивы», Гриша, стоящий рядом, издал булькающий звук и, упав рядом, выплескивал наружу содержимое желудка, его отец тут же согнулся рядом в рвотных порывах.
– А ну бегом к матери и сообщи, что наши все живы и здоровы, но только, чтобы они носа из машины не высовывали, пока мы здесь не приберемся, – приказал я Витьку, видя, что он зеленеет на глазах, еще секунда и тоже начнет блевать. Паренек пустил такого стрекача, что уже через несколько секунд был возле наших машин. – На обратном
