– Это все хорошо, – остановил я Сиротина. – Сейчас кто конкретно сообщил о смерти Шахова?
Сиротин открыл рот, потом тут же его закрыл, видимо, у него не было ответа на мой вопрос.
– Жан Гортье, – в разговор влез рыжий парень, сидящий за ноутбуком. – Он глава торгового представительства. Тридцать минут назад он вышел на связь и сообщил, что Шахов убит. Он же и сказал, что лучше бы Ивану Петровичу прибыть в Сосновск лично.
– Он что, француз?! – удивился я.
– Да, Гортье – француз, но по-русски шпарит лучше нас с тобой, – пояснил Сиротин. – Патрик его характеризовал как очень крутого профессионала, который разбирается абсолютно во всем.
– Всем находящимся в этой комнате можно доверять? – нисколько не стесняясь присутствующих, спросил я у Ивана, кивая на рыжего парня.
– Да, здесь всем можно доверять. Рыжий – внук Шаца. Что ты хотел сказать?
– Я хотел сказать, что ни тебе, ни Грише, ни тем более Валентине нельзя ехать в Сосновск, – жестом руки я остановил Ивана, который тут же хотел что-то сказать. – И не спорь. Ты сейчас не просто Иван Сиротин – бывший фермер и глава семейства, ты у нас теперь – лидер, за которым люди пошли к черту на рога, то есть в другой мир. Тебе надо себя беречь и без особой надобности не рисковать. Это же касается и членов твоей семьи.
– Вот! – воскликнула Валентина. – Не хочешь слушать жену, послушай, что говорит профессионал!
О как! Я теперь профессионал, которого надо слушать! Все-таки женщины ветреные существа, когда им надо, они тебя посылают куда подальше, а потом тут же хвалят и заглядывают тебе в рот. Ну да ладно, переживем!
– Тем более что у этой истории есть еще несколько нюансов, о которых вы не подумали, – продолжил я. – Смотри, получается, что в том самом торговом представительстве, с которым вы работаете, начинаются некоторые проблемы. Тот человек, который начал разбираться с этими проблемами… или нет, не так, тот человек, который просто со стороны решил посмотреть на работу этого представительства, тут же погибает. Глава этого представительства, такой сердобольный и милый человечище, что как только узнал о гибели Шахова, ночью прорывается к радиостанции и сообщает вам об этом, вызывая главу поселка к себе. Вот и ответьте мне на следующие вопросы. Почему погиб Шахов? Почему Бугор со своей бандой хотел захватить семью Сиротиных? Зачем именно Ивана звать к себе, Петрович у нас что, следователь или специалист по криминальному миру Сосновска? Ну и напоследок, чтобы вам лучше думалось, сообщаю, что я вчера весь день восстанавливал чуть ли не поминутно, что делал наш злополучный стрелок Афанасьев с того момента, как прибыл в поселок. Так вот, ничем он не занимался, бухал и делал вид, что работает. А еще отметьте тот факт, что помимо тротиловых шашек и детонаторов, у него в комнате был ящик с гвоздями, болтами и гайками, ну и парочка ведер тоже присутствовала.
– А при чем здесь ящик с болтами, гвоздями и ведра? – не понял Григорий.
– Сделать осколочный фугас, – пояснил комендант поселка Павлов, – кладешь на дно ведра тротил, сверху насыпаешь гайки и гвозди и ставишь это ведро рядом с толпой. Только я не понял, при чем здесь французик из поселка?
– При том, что Афанасьева хотели использовать как шахида… и не более. От него толку, как от координатора и двойного агента, не было совсем. Значит, о том, что происходит в поселке, должен был сообщать кто-то другой. К примеру, Готье, да он здесь не присутствовал, но поскольку через него шла вся логистика, то он знал главное – сколько людей в поселке, сколько у них оружия, какие материальные ценности есть, в каком состоянии находится стройка и так далее и тому подобное. Ну и самое главное, убить Шахова могли только для того, чтобы вытащить Сиротина и кого-то из членов его семьи подальше от поселка, где устроить на них засаду и всех убить, то есть сделать то, что не удалось Бугру и его банде. Теперь понятно, что я имел в виду?
– И что теперь делать? – неожиданно спросил Глебыч. – Уйти в глухую оборону, засев в поселке?
– Нет, почему же. Дайте мне троих-четверых парней покрепче, которые не боятся вида крови, оружие, две машины и полномочия, дающие право закрыть это ваше торговое представительство в Сосновске.
– Люди, оружие и машины есть! – тут же сообщил Павлов. – Насчет полномочий это к Ивану Петровичу.
– В принципе, Патрик сказал, что я являюсь здесь самым главным, то есть торговое представительство в Сосновске полностью подчиняется мне, и об этом в торгпредстве знают. Так что можно их закрыть, но беда в том, что без их услуг мы быстренько загнемся, пока все необходимое мы получаем из старого мира, даже продукты питания.
– Про закрыть – это я погорячился, мы не будем его закрывать, всего лишь перетряхнем как следует, убрав все лишнее.
– Тогда я назначу тебя начальником торгового представительства в городе Сосновске, – решил Сиротин. – Таких полномочий хватит?
– Хватит. А как этот вопрос будет решен с нашим американским биг-боссом Корстом? Думаю, что у француза есть с ним собственный канал связи, и надо бы как-нибудь заранее поставить в известность Патрика.
– Это не проблема, тебе всего лишь надо будет предварительно послать сообщение Патрику, его координаты я тебе дам.
– Ну и отлично, тогда давайте не терять время даром.
Первым делом я вместе с дедом и Иваном направился в дом Сиротиных, где мы плотно позавтракали гречневой кашей с олениной, тушенной в сметанном соусе. От пива я отказался, выпив крепкого чаю с куском мясного пирога. Потом Сиротин вводил меня в курс дела Сосновского торгпредства, дав все необходимые документы. Всю полученную информацию я скинул на флешку, чтобы разобраться с ней уже в дороге.
От Сиротина направился на главный склад поселка, здесь меня уже ждал Павлов. Странно, что лично комендант поселка вздумал заниматься моей экипировкой, но оказалось, что он не просто так пришел, а привел с собой тех, кто отправится со мной, наводить порядок в Сосновске. Как только он мне их представил, тут же убежал по своим делам, на прощание сказал, что возле штаба меня будет ждать транспорт.
Их было четверо: два брата Черновы, старший – мужик моих лет, может чуть старше, второй – младше лет на десять, парень тридцати лет. Оба высокие, мощные, но один с полностью лысой макушкой, окладистой бородой
