Только Зоя расстроилась. Она надеялась быть мне единственной подругой.
-Саша, познакомься, это Зоя, моя лучшая подруга! – пришёл я ей на помощь, и Зоя снова прелестно улыбнулась. У меня опять затеплело в груди.
-Красавица! – от души сказал Саша, а я не стала ревновать, пусть он сам меня к ней ревнует.
Дома я приготовила ужин на двоих, пока Саша мылся, потом по-быстрому ополоснулась сама, и успела к тому моменту, когда Саша приступил ко второму.
Смеясь, я куснула его за ухо, и расположилась, напротив, с любовью глядя на Сашу.
Саша с любовью смотрел на хорошо прожаренный бифштекс.
Мне снова захотелось крови. Я подумала, что приближаются нехорошие дни и вздохнула. Опять мучиться. Не от боли, мы уже давно перестроили мой организм, и теперь у меня было лишь небольшое головокружение от потери крови, и слабость.
Мучиться приходилось от отсутствия близости. Пусть не неделю, но три-четыре дня – тоже немалый срок, особенно, когда лежишь в одной постели, и мой запах сводит мужчину с ума.
Я, тайком от Саши, тоже преобразовала свои мышцы по примеру обезьяньих, и теперь они стали гораздо, гораздо сильнее и выносливее, не увеличив, при этом, своего объёма.
Когда подтягивалась на турнике сотый раз, меня застал Саша.
-Что, тоже сделала, как я? Не могла попросить? помог бы, получилось бы в два раза быстрее, не надо было бы мучиться с перекладиной.
-Что ты, какие мучения? – с восторгом воскликнула я из-под потолка, - Лёгкость и наслаждение! Иди сюда!
Саша с лёгкостью обезьяны забрался ко мне, и сказал:
-Действительно, радостно двигаться!
Но со мной так и не стал по утрам бегать, уверяя меня, что у них на занятиях достаточные нагрузки.
Мы поужинали, и я начала мыть посуду, а Саша – отдыхать после утомительного дня.
Прибрав на кухне, я посмотрела на дремлющего жениха, и снова засела за работу.
С чего начать? Отдалась я волку, или нет? Почему я потом была одна? Время ещё не то, не для гона. Откуда я знаю про волчий гон? Какое-то беспокойство внутри. Как бы снова не сорваться! Мы с Сашей постарались меня обезопасить, но зов природы слишком силён, справиться с ним тяжело, как в постели с любимым оставаться холодной и упрямой.
Может, опустить эту щекотливую тему, всё-таки школьное сочинение!
Тем более, правду я не знаю. Интересно, почему? Кое-что вспоминается, как сон, а тут всё, как отрезало! Надо почитать про волков, как у них это всё происходит. У Валеры же нет волчат…
Как и у меня. Я опять возмутилась: надо же! Даже не позаботились о безопасном сексе! А если бы я зачала?! Не прерывать же первую беременность, да и жалко было бы. Хотя, с другой стороны, сколько мы их убиваем, не зачавшихся?
Я разозлилась. О какой чуши я думаю! Надо сочинение писать! Хорошо, следующий урок литературы будет только через неделю, успею обдумать, и переписать набело.
И что я начала писать про эту волчиху? Написала бы про лето в Южно-Морском…
Я даже дышать перестала, вспомнив о тех счастливых днях.
Нет, никому не отдам эту радость, достаточно мне было Валеры!
Деда Саша иногда приезжает к нам, они с папой Иваном стали друзьями, после приключений в лесу. Если бы не они, нас всех перестреляли бы, как бешеных собак, то есть, волков, волкулаков.
Они заняли круговую оборону, вооружились «калашами», и пообещали всех завалить, но не отдать им своих детей.
Теперь, приезжая к нам, дед сразу отвоёвывает меня у всех и носит на руках, пока не устанет. А устаёт он не скоро. Я тоже не спешу покидать своего самого близкого родственника. Можно сказать, я-это он, а он-это я. Мы уже начали понимать друг друга без слов. Я вздохнула, и вспомнила своего папу.
Опущу я эту двусмысленную ситуацию, напишу лучше, как встретила в лесу папу!
Вспомнив об этом, я не смогла удержаться от смеха, и разбудила Сашу.
-Ты надо мной смеёшься? – спросил он, зевая спросонок, - и поделом мне, пришёл к любимой девочке, а сам заснул.
-Не волнуйся, Сашенька, я пишу сочинение «Как я провёл лето».
-Тогда понятно! – засмеялся Саша, - есть от чего повеселиться!
-Особенно… - начала я, но прикусила язык, но слово - не воробей, и я продолжила: - когда я в образе волчицы встретила папу.
-И что там было? – заинтересовался Саша, но мне попала смешинка в рот, и я повалилась на диван рядом с Сашей, веселясь.
Саша заключил меня в объятия, и стал успокаивать, затыкая мне рот своими поцелуями.
-Саша, ты не даёшь мне заниматься! – задыхаясь, возмутилась я, - неужели тебе ничего не задают на дом?
-Пока что мы всё делаем в школе, - отвечал Саша, - думаешь, почему меня нет целый день? И очень соскучился. Пока нет родителей, можно расслабиться!
Да, по вечерам мы пугали родителей своими звуками. Сначала они подумали, что Саша меня душит, потом, что я его загрызаю, они стучались к нам в дверь, отрывая от процесса.
Потом попросили нас быть сдержаннее.
Мы, в свою очередь, предложили им омолодиться. На что они сердито нам ответили, что и так ещё достаточно молоды, чтобы их записывать в старички и старушки.
Мне пришлось пойти навстречу Саше. Мы даже ментально не общались, настолько мощными были наши ощущения, мы начинали впадать в экстаз на стадии любовных игр. Хорошо, когда владеешь своим телом, иначе я не дождалась бы соития…
Наши тела были сильны, стальные мышцы – неутомимы, вот только окна мы не закрыли! Рёв бабуина далеко разносился по окрестностям.
Ну и ладно, придумаем что-нибудь, скажем, что изучали биологию по видео.
Наигравшись, мы долго лежали в обнимку, не в силах оторваться друг от друга, до того нам было хорошо вдвоём.
-Пора, Сашенька, - шепнула я, когда солнце начало клониться к закату, - скоро родители придут, надо бы приготовить ужин.
Саша с сожалением выпустил меня, потому что тоже был не прочь откушать свежатины.
-Что будешь готовить? – спросил утомлённый самец.
-Если кто-нибудь поможет слабенькой девочке нарезать и отбить мясо… - начала я.
-Слабенькой! – хохотнул Саша, - Обычного человека порвала бы на куски! Мне, и то больно. Перестань рвать меня!
-Ничего, потерпишь! – позлорадствовала я, - Правда, Саш, помоги! Быстрее сготовим, а то долго буду возиться. Ещё душ надо принять… - Я не успела, Саша уже был в душе.
Бормоча проклятия мужскому шовинизму, пошла на кухню, размораживать мясо и доставать картошку.
Саша пришёл чистый, розовый, и сказал, что такому чистому негоже заниматься грязным трудом.
Я вспомнила, как мой волк-мачо принёс мне зайца, чтобы я ему отдалась, и глубоко вздохнула. Саша понял меня, мой
