Фобия ошибается. Сегодня все изменилось. Из-за атаки Уинстона и ее неудавшегося покушения Отступники многократно усилят бдительность.
И теперь у них есть Страж.
Если сутки назад шансы Анархистов вызывали у нее оптимизм, то сегодня, кажется, улетучилась всякая надежда, что когда-то они смогут зажить нормальной жизнью. Существование Стража доказало, что они слишком мало знают о своих врагах, тогда как Отступникам все известно о них. Где они живут. На что способны.
Впрочем, они ничего не знают о ней.
И если это их единственное преимущество, она им воспользуется.
Глава десятая
Из всей их группы только Лерой когда-то учился вождению. Большинству жителей города это было ни к чему – до любого места они могли дойти пешком, к тому же, особенно после того, как система общественного транспорта рухнула, многие зарабатывали на жизнь, перевозя людей.
И все же, хотя Цианид утверждал, что получил права еще до наступления Века Анархии, Нова иногда подозревала, что он говорит это просто, чтобы вселить уверенность в пассажиров – но если так, то уловка не достигала цели. Наверное, причина была в том, что, когда он сидел на месте водителя, из-за низкого роста его почти не было видно – а может, все дело было в радостной лягушачьей улыбке. Она не сходила с лица Лероя с начала до конца поездки, и неважно, что другие водители сигналили ему и честили, проезжая мимо, что из-под колес летели таинственные предметы, а пешеходы вопили и увертывались.
– Так где она живет, эта женщина? – спросила Нова, поглядывая на Лероя с бокового сиденья его желтого спортивного автомобиля. Он уверял, что такие тачки очень ценились в былые годы, когда он ее угнал. (По словам Лероя машина принадлежала адвокату, который прославился, защищая человека, почти до смерти забившего Одаренного. Благодаря адвокату преступник отделался громадным штрафом и какими-то общественными работами. Так что угон авто был актом возмездия, а не только жадности.)
Спустя тридцать лет и при полном отсутствии автомоек автомобиль походил на перезревший банан и был совершенно лишен привлекательности – по крайней мере, на взгляд Новы. Ржавчина со всех сторон, бесчисленные царапины и вмятины на дверях, рваная обивка с запахом затхлости и плесени.
– У яхтенного причала, – откликнулся Лерой, барабаня пальцами по рулю.
Нова рассматривала дома, мимо которых они проезжали. Они выехали из центра и теперь путь их лежал по промышленному району, мимо складов и пакгаузов, когда-то ломившихся от грузов, которые грузили на корабли или развозили по стране на бесчисленных поездах и грузовых фурах. Хотя международная торговля мало-помалу восстанавливалась, большая часть этих зданий до сих пор пустовала, оставаясь прибежищем для крыс да бродяг, которым по тем или иным причинам Совет не предоставил крова. Или для тех, кто предпочитал самостоятельно решать, где и как жить, чего бы это им ни стоило.
В узких просветах между бездействующими складами мелькал залив Хэрроу Бэй с горсткой рассыпанных на воде суденышек. Взгляд Новы поднимался к горизонту, где море незаметно переходило в такое же темное небо. Они еще не выехали из города, но здесь было куда меньше света, и кое-где в небе можно было разглядеть мерцающие звезды. Нова пыталась найти известные ей созвездия. Павший Воин. Большой Кипарис. Охотник и Олень.
В детстве звезды завораживали Нову. Она сочиняла целые истории о небесных существах, представленных в созвездиях. Она даже вбила себе в голову, что все Одаренные, такие же, как она и дядя Ас, родились на звездах и именно там обрели свои сверхспособности. Она никогда не обдумывала в деталях, как это могло случиться, но тогда это казалось ей вполне логичным и осмысленным.
И неизвестно еще, что было удивительнее – ее детская теория о происхождении Одаренных или правда – то, что каждая из этих звездочек на самом деле была солнцем, тысячи световых лет назад. Что смотреть на звезду все равно что смотреть в прошлое, в те времена, когда никаких Одаренных не было и в помине.
Лерой свернул за угол, и машина долго ехала вдоль железнодорожных рельсов, пока дорога не уткнулась в подножие длинной пологой насыпи перед причалом.
– Так откуда ты знаешь эту женщину? – спросила Нова.
– Да я ее и не знаю толком. Хотя с другой стороны – насколько мы все вообще знаем людей? Можем ли мы сказать с уверенностью, что действительно знаем друг друга?
Нова сделала большие глаза.
– И все же. Откуда ты ее знаешь?
Лерой усмехнулся и крутанул баранку. Разозлившись, Нова молча отвернулась, но за окном было ничего не разобрать. Через секунду он направил машину в проулок.
– Она была одной из Духов, – это было название одной из банд, набравших силы в Век Анархии и входивших в своего рода союз с Анархистами. – Я продавал ей исчезающие чернила для фальшивых документов. И сейчас еще, бывает, продаю.
– Так она, значит, Одаренная.
Лерой что-то пробурчал утвердительно.
– Что мне нужно знать о ее способностях? – даже встречаясь с предполагаемым союзником, Нова предпочитала подготовиться.
– Психометрия. Ничего опасного.
Психометрия. Способность видеть прошлое человека.
– Верней, – Лерой хихикнул, – ничего опасного в том случае, если тебя не завалит всем ее добром. Она как-то мне сказала, что трудно расставаться с вещами, когда знаешь, через какие передряги они прошли.
– Хлама я не боюсь, – сказала Нова, – если хозяйке можно доверять.
– Ну, я бы так не сказал, – возразил Лерой, – Но из всех своих она больше других заслуживает доверия. К тому же, – он вздохнул, – боюсь, у нас нет другого выхода.
Нова вжалась в сиденье, глядя на ошарпанные пакгаузы, видневшиеся позади.
Ее мысли крутились вокруг одного вскользь брошенного слова.
Семья.
Когда-то у нее была семья. Мама. Папа. Эви. Когда их не стало, она думала, что потеряла все. Большая часть ее детства тонула в дымке боли и одиночества, тоски и ярости, грусти и ощущения, что ее предали – настолько острого и выматывающего, что порой выпадали дни, когда у нее не было сил не только поесть, но даже плакать. А ночами тогда ее пугали тени, казавшиеся монстрами и убийцами.
В те долгие первые месяцы у нее был только один источник света. Единственная семья, какая у нее осталась.
Дядя Ас.
Он крепко прижал ее к себе, не давая увидеть тела родных, и унес прочь из квартиры, задержавшись лишь на минуту, чтобы забрать не оконченный отцом браслет. Он не отпускал ее, пока не принес в огромный кафедральный собор, который он сам и другие Анархисты звали тогда своим домом. То была самая большая церковь в городе, которую Ас занял еще задолго до рождения Новы. Сначала собор показался ей пугающим и зловещим, каждый шаг здесь эхом отдавался под сводчатыми потолками. Колокольня давно смолкла и была густо затянута паутиной, а со
