Вот за этим-то и пришла публика. Скандал. Сомнения. Потенциальный поединок.
Адриан вздохнул и попытался перехватить взгляд Новы, возможно, желая извиниться, хотя ему не за что было просить прощения. Но все внимание девушки было устремлено на Джениссу. Она не выглядела расстроенной. Скорее, Адриан уловил искру возбуждения, которого явно не замечал в ней раньше.
– Был брошен вызов! – повторил Черный Огонь для тех, кто, может быть, отвлекся и что-то упустил. – Бессонница, чтобы занять место среди Отступников, необходимо победить в поединке одного из членов отряда, бросившего вам вызов. Вы можете сами выбрать противника. Вы принимаете этот вызов?
– Погодите, – вмешался Адриан, так громко, что грохот собственного голоса заставил его подпрыгнуть. – Отмороженная, послушай.
Дженисса высокомерно подняла бровь.
– Я убежден, что мы можем использовать ее способности и умения как в моем отряде, так и шире, для всех Отступников. При всем уважении я прошу тебя отозвать свой вызов.
Дженисса расхохоталась.
– Я тебя удивлю, Эверхарт. Большая часть из нас тоже не спит по шестнадцать часов. Это не очень тянет на сверхспособность, да к тому же, откуда нам знать, что она говорит правду?
– А зачем бы ей врать? – его вопрос эхом разнесся над стадионом.
– Затем, что она хочет стать одной из нас, – ответила Дженисса, – Затем, что они все хотят быть среди нас.
– Тогда почему же она не выдумала для себя более… – Адриан пощелкал пальцами, – более суперскую сверхспособность? Почему же…
– Я принимаю вызов.
Взгляд Адриана снова метнулся к арене. Нова стояла, заложив руки за спину, и, вздернув подбородок, смотрела на Отмороженную.
– Я принимаю поединок.
Хмыкнув, Дженисса Кларк отодвинула стул, на костяшках пальцев у нее уже начали расти ледяные кристаллы.
– Не с тобой.
Дженисса остановилась.
Нова ткнула пальцем в колоссальную фигуру, маячившую за столом Джениссы – слишком огромную, чтобы сидеть рядом с товарищами, слишком тяжелую для складного стула. Он выдвинулся вперед, и яркие огни стадиона отразились от грубых каменных пластин, покрывающих исполинские руки. У Адриана отвисла челюсть. Рядом с ним Оскар чуть не подавился напитком.
– Она что, спятила?
На арене Нова подняла руку и пальцем подманила чудище поближе.
– Я буду драться с Горгульей.
Глава четырнадцатая
Эверхарт.
Отмороженная назвала его Эверхарт, и Нова в мгновение ока поняла, почему парень показался ей таким знакомым на празднике.
Это же Адриан Эверхарт. Сын Леди Неукротимой, одной из первых Отступников, и приемный сын не кого иного, как Капитана Хрома и Укротителя Ужаса. Она чувствовала себя полной идиоткой из-за того, что не поняла этого раньше. Его лицо постоянно мелькало на обложках таблоидов, смотрело со страниц городских газет, и хотя она скорее спалила бы всю эту прессу, чем стала бы читать, знать это все-таки следовало бы. Несмотря даже на то, что она была слишком мала, когда первые страницы занимала новость об усыновлении. Даже поверь она, что обожествление этой семейки сейчас является самой актуальной проблемой для общества, все равно не смогла бы разделить общего помешательства журналистов на них.
Он сын ее заклятых врагов, она обязана была его узнать.
Что ж, у нее еще будет шанс за это поквитаться. Ее принял принимает отряд Отступников. Его отряд, и если существовала хоть какая-то возможность проникнуть в их ряды и вызнать побольше о Совете и всех их слабостях, то сейчас именно она ей и подвернулась.
Но… все по порядку.
Публика неистовствовала, пока Горгулья пробирался на арену, но Нова едва замечала крики. У нее в ушах все еще стояли вопли Хани, под которые этот самый Горгулья разрушал ее ульи. А перед глазами была улыбка, с которой он это делал.
Горгулья приближался, поигрывая бицепсами, каждый из которых был больше, чем голова Новы. Каменные пластины на обнаженной коже то опускались, то поднимались, двигаясь в такт сокращениям мышц.
Его губы чуть кривились в намеке на улыбке.
Ей это понравится.
Через громкоговорители были прочитаны правила. Нове было не обязательно нокаутировать противника или сбивать его с ног – и это было хорошо, потому что ей ни в коем случае нельзя было, находясь на территории Отступников, показать свои истинную сверхспособность – способность, которой она владела как Кошмар. К частью, чтобы справиться с ним, ей не требовался прямой контакт через кожу. Все, что нужно было сделать, это заставить его коснуться пола за пределами очерченного круга.
И заодно постараться, чтобы эта туша не раздавила ее и не переломала ей все кости.
– Понятны ли условия противникам? – спросил Черный Огонь, но крик на трибунах был таким оглушительным, что Нова почти не слышала вопроса.
Она подняла руку.
– Мне можно пользоваться оружием?
Вопрос заставил толпу моментально притихнуть. Нова опять подняла руку.
– Знаю, что сегодня запрещено использовать оружие, не связанное со сверхспособностями, но, поскольку я заявила об умении владеть оружием как о своей способности, мне кажется, что честно было бы разрешить мне защитить себя.
Черный Огонь повернулся к другим членам Совета. Видимо, раньше такой вопрос на состязаниях не возникал. Вернувшись к микрофону, он покашлял.
– Горгулья, как ее противник, ты можешь принять или отклонить этот запрос.
Горгулья широко развел руки. Каждая из них была длиной с машину.
– Почему бы и нет? Мне это вообще без разницы.
– Какое оружие ты хочешь? – прокричала Отмороженная. – Я сама тебе его сделаю.
Нова покрутила плечами, запястьями, разминая суставы.
– Нож.
Отмороженная осклабилась.
– Только-то?
– Только-то.
Пошарив в воздухе пальцами, Отмороженная провела рукой вниз. При этом в руке появился восьмидюймовый кинжал, прозрачный, как хрусталь, с лезвием и рукоятью, вырезанными из сверкающего льда. Она со смехом бросила его Нове, та поймала оружие, не моргнув глазом. Лед был обжигающие-холодным. Нова перебросила его из руки в руку, давая коже время привыкнуть.
– Слабенький выбор, – сказала Отмороженная, заняв свое место рядом с товарищами и закинув ноги на стол. – Ножичек ему даже кожу не пробьет.
Нова улыбнулась в ответ и, поигрывая ножом, заняла свое место на арене. Горгулья стоял напротив, нереально жуткий – его мускулы постоянно превращались в камень, а камень в мускулы. Даже зубы, когда он ухмылялся, казались зазубренными обломками серых булыжников.
Громко протрубил рог, заставив всех замолчать.
Горгулья устремился вперед. Земля дрожала и трескалась под его ножищами, в вокруг клубилась пыль. Он занес руку назад, и Нова увидела, как его локоть и толстые костяшки пальцев превращаются в спекшиеся черные камни.
Нова сделала обманное движение. Он проглотил наживку и тоже свернул влево, но девушка поднырнула под его
