Софи не спорила. Была бы ее воля, она бы избавилась от опасной способности. Но таланты нельзя было отключить после получения. И какой бы жуткой способность ни была, Софи сомневалась, что дело в ней. Особенно если учесть, как Бронте не пускал ее в свои воспоминания. Как будто ему было что скрывать…
– Ты милая, когда волнуешься, в курсе? – спросил Киф.
Софи бросила горстку мускусной амбры ему под ноги, и вокруг него взвилось облако вонючей золотистой пыли.
Киф рассмеялся, кашляя.
– Ну держись.
Он запустил в нее большой пригоршней порошка, и Софи ответила тем же, попадая ему в плечо и тут же пускаясь наутек.
Киф погнался за ней, швыряя горсть за горстью в пытающуюся увернуться Софи. Она так хохотала и так сосредоточилась на контратаке, что забыла смотреть, куда идет. И именно поэтому она врезалась в леди Каденс за мгновение до того, как Киф случайно швырнул мускусную амбру разъяренной наставнице прямо в лицо.
– Не принимай все близко к сердцу, Фостер, – посоветовал Киф, пока они шли на послеобеденные занятия. – Пусть леди Каденс напишет сколько угодно жалоб даме Алине. Все равно наблюдать, как она откашливает попавшую в рот амбру, – один из лучших моментов в моей жизни.
Да, момент и правда был бесценным.
И жалоба не особо волновала Софи – хотя и рада она не была. Леди Каденс прочитала ей бесконечную лекцию о том, что, учитывая окружающие исцеление Финтана споры, Софи нужно как никогда усердно доказывать, что она – прилежная гражданка эльфийского мира. Но Софи интересовало лишь то, откуда все знают столько секретной информации.
Ее явно сливал кто-то из аристократии – а многое из того, что народ прослышал, знали только старейшины.
– А вдруг это Бронте сливает секретную информацию Совета? – прошептала она. – Это бы объяснило, почему он не давал мне увидеть свои воспоминания.
– Но зачем ему это? Он бы просто добавил себе проблем.
– Может, и нет. Он сам сказал, что голосовал против исцеления Финтана. Может, он пытается помешать, настраивая народ против Совета.
– Ну, может. Но все равно притянуто за уши. Бронте дольше всех в Совете – куда дольше. Сомневаюсь, что он стал бы подрывать его авторитет.
Софи вздохнула:
– Вот бы как-нибудь узнать все наверняка. О! А что, если…
– Если ты хочешь вломиться в его офис, – перебил Киф, – то знай: в хрустальные замки невозможно пробраться. Поверь мне, я в детстве часто пытался.
– Я не собиралась никуда вламываться. Но ты же эмпат, так? А эмпаты распознают ложь.
– Не совсем. Ложь – не эмоция. Я могу почувствовать только стоящие за ней чувства – вину, волнение, напряжение. Но хорошие лжецы умеют их скрывать. Я много раз пытался подловить отца.
– Ну, все равно, ты бы мог проверить Бронте и посмотреть на реакцию?
– Может быть. Но мы со старейшинами не видимся раз в неделю – а даже если бы виделись, как только я бы спросил об утечке, он бы понял, в чем дело.
Киф был прав. Бронте был слишком мрачным и подозрительным, чтобы не догадаться.
Но он что-то скрывал – Софи это чувствовала.
И она должна была понять, что именно.
Вернувшись домой, Софи обнаружила, что вся ее спальня заставлена коробками, обернутыми в перламутровую бумагу и перевязанными сверкающими розовыми ленточками.
– Знаю, ты не очень любишь одежду и платья, – сказала Эдалин, высовываясь из шкафа с коробками в руках, чем чуть не вызвала у Софи сердечный приступ. – Но я поняла, что мы никогда не ходили по магазинам и я ничего тебе не покупала, так что… та-дам!
Она хотела было поставить коробки, но места не было.
– Хм. Кажется, я слегка перестаралась.
«Слегка» – это мягко сказано. Софи сомневалась, что в магазинах Атлантиды остался товар. И она была уверена, что дело все в том, что Эдалин до сих пор винила себя за отданные Биане платья Джоли. Но было приятно, что Эдалин о ней подумала.
– Ну, не хочешь их открыть? – спросила Эдалин, схватив широкую прямоугольную коробку из ближайшей кучи. – Начни с нее, тут мое любимое платье.
Ее энтузиазм заражал, и Софи не сдержала улыбки, развязывая сверкающую ленту. Розовые блестки прилипли к ее пальцам, и она открыла коробку, обнаруживая в ней…
Море легкого сиреневого шифона, украшенного бриллиантами и жемчугом.
– Ну разве оно не прекрасно? – спросила Эдалин. – В основном я покупала вещи попроще, потому что они нравятся тебе больше. Но я хотела купить хотя бы одно особое платье, и это так сильно напомнило о тебе. Подними-ка его – посмотрим, угадала ли я с размером.
Усыпав пол блестками, Эдалин вытащила платье и поднесла его к плечам Софи.
Та подавила вздох, увидев шлейф.
Как будто ей и так было легко ходить, не спотыкаясь.
Эдалин ахнула:
– Сочетание цвета с твоими волосами… Ты… ты так похожа…
Она не договорила, но Софи знала, о чем речь.
«Ты так похожа на Джоли».
– Леди Руэн? – позвал гном с первого этажа, спасая Софи от необходимости придумывать ответ. – Новый верминион снова прорыл ход из загона.
– Поскорее бы эти надоеды были готовы к Убежищу, – сказала Эдалин Софи, стряхивая розовые блестки с рук. – Я вернусь, как смогу. Может, пока что померяешь платье и посмотришь, подойдет оно или нет?
– Конечно, – ответила Софи, хотя, в отличие от Эдалин, желанием она не горела. Но она хотела кое-что увидеть.
Легкая ткань оказалась прохладной, и с каждым шагом к зеркалу она колыхалась и шуршала.
– Ух ты, – произнесла Вертина, появляясь в уголке. – Ты такая… красивая.
– Можно было и не удивляться, – проворчала Софи.
– Ох, я тебя умоляю, ты постоянно ходишь в тусклой одежде и ничего не делаешь с волосами – и я даже не буду начинать о том, как сильно тебе нужен блеск для губ и…
Софи отошла, и личико исчезло.
Досчитав до десяти, она вернулась обратно к зеркалу.
– Нельзя включать и выключать меня по своему желанию, только потому что я не живая, – фыркнула Вертина. – Джоли никогда так себя не вела. Может, ты на нее и похожа, но…
– Ты правда думаешь, что мы похожи? – перебила Софи, с прищуром оглядывая свое отражение. Она все пыталась понять, что же Эдалин в ней видела?
Неужели они действительно одинаковые? Или Эдалин просто этого хотелось?
– Ну, вы явно не близнецы, – ответила Вертина. – У Джоли волосы блестели больше твоих, и у нее, в отличие от тебя, были самые прекрасные бирюзовые глаза. Но ты ее напоминаешь. Не знай я правды, решила бы, что вы родственницы.
Ее слова были искрой, разжегшей пожар паники, которая и так поднималась внутри.
Если Джоли работала с «Черным лебедем», могла ли она участвовать в проекте «Лунный жаворонок»?
И если так… могла ли она быть матерью Софи?
Глава 27
«Быть того не может», – в который раз подумала Софи.
Джоли умерла шестнадцать лет назад.
А Софи было лишь тринадцать.
Цифры
