– Хорошо, – кивнул куратор. – Подпишите приказ, пожалуйста.
Он протянул через весь стол бумажку с печатью министра обороны Российской Федерации. Коротков взял ручку и поставил подпись.
Началась военно-воздушная операция в Зоне.
* * *Три слепящих фонарных луча осветили автостоянку. На покрытых копотью бетонных стенах подземелья, словно в причудливом танце, заплясали тени неизвестных гостей.
– Запомните, пацаны, – прозвучал хрипловатый, но строгий голос. – Хлопаем жмуров и сразу валим по катакомбам. Выживших кончайте на месте.
Трое стервятников в кожаных плащах спустились к автостоянке, аккуратно обходя покорёженные боем машины. В воздухе витал запах пороха. На полу лежали битые стёкла и множество стреляных гильз. Многочисленные пулевые отверстия свидетельствовали о серьёзной схватке. Кровавые разводы только подтверждали это.
– Прав был Хобот, – сказал второй мародёр, седой и морщинистый, с глубоким шрамом возле глаза. Его называли Гривной. – Трындец порядку в Зоне полный.
– Эта война – ещё только начало, – сказал хрипатый, бритоголовый плечистый вожак по прозвищу Вепрь. – Чует сердечко, трясти будет Зону, как при большом Всплеске.
– Вепрь, а нахрена выживших валить? – спросил худой бандит с коронками вместо зубов.
– Эх, Кефир, всё никак соображалки не хватает, – обречённо сказал бритоголовый. – При нашем деле свидетелей оставлять нельзя. Эти фраера нам такой ошибки не простят. Соберутся потом все вместе и по наводке отправят нас к праотцам.
Кефир замер возле обмякшего трупа одного из бродяг.
– Не, уже не соберутся, – изрёк он.
– Эти нет, другие да, – сказал пахан. – Вон, братву в той части леса кто-то вырезал. И их убийца – не наш друг.
– Сявку ещё завалили, – напомнил Гривна про четвёртого товарища, погибшего этой ночью в их личном схроне.
– Этот козёл порой так нарывался, что мне самому хотелось ему мордашку разукрасить, – вспылил Кефир.
Стервятники обходили остовы машин и останавливались возле свежих трупов. Кефир, складывая в свой рюкзак добытый хабар, улыбнулся:
– А жмур – он добрый, жмур щас со мной поделится, да? Гы-гы.
– Прав ты, бугор, был, – довольно сказал Гривна, – когда всю эту тему затеял. Пруха ж какая! Опа! «Винтарь»!
– И зверья не видать, – подмигнул ему Кефир. – Перевелась, походу, клыкастая свора. Всех отстрелили.
Вепрь подошёл к нему и отвесил оплеуху.
– Язык твой поганый я когда-нибудь точно отрежу, – процедил пахан. – Только накликай беду, баран, я тебя сам этой своре сброшу.
Тот молча проглотил обиду. В конце концов, в чём-то пахан был прав.
Когда бандиты закончили мародёрствовать, они выбрались на свежий воздух. Свинцовый Лес встретил их сильным ветром и редким снежком. Погода обещала быть не самой приятной. Вепрь поёжился и развернул воротник.
– Пошли, – велел он, ступая по обратной дороге. – Сперва в схрон. Сегодня там отсидимся. Завтра пойдём на юг к барыге.
– Почему не сегодня? – спросил Гривна.
– Инвентаризацию проведём, – распорядился главарь троицы. – Да и сейчас ещё можем со сталкерами столкнуться. Или с «Оберегом». Оно тебе надо? А так отсидимся денёк, пока проверим всё, посчитаем… Тихо!
Бандит застыл на месте. Двое его спутников замерли вместе с ним.
– Волыны к бою! – Вепрь, скинув рюкзак, вскинул свой «калашников» и нацелился в ближайший кустарник.
Гривна с Кефиром повторили его движения.
Сперва они услышали нарастающий гул. Странный, какого ещё прежде не было в Зоне. Острые мысли кольнули предположением о приближающемся Всплеске, но тот не мог произойти сегодня. Внезапно в небе пролетел военный бомбардировщик Су-24М, увешанный какими-то приборами. Увиденное заставило всех троих застыть на месте, не произнося ни слова.
Российский самолет, именуемый создателями «фехтовальщик», с крылом изменяемой стреловидности пронёсся над лесом на достаточно большой высоте, оставляя за собой грохот и вселяя ужас. Никогда ещё прежде ничего подобного не появлялось над Новосибирской Зоной.
Однако страх передался не только бандитам, но и другим обитателям Свинцового Леса.
Из кустарника выскочила крупная стая секачей. Кабаны с визгом бежали прочь от опасности и неслись прямо на мародёров. Вслед за ними показались и мутсобаки. Во главе этой своры бежал крупный рогач.
– Гон! – прокричал Вепрь, вскинув автомат и выпустив длинную очередь по зверям.
Двое других в панике спохватились слишком поздно. Два крупных секача на полной скорости растоптали Гривну. Мощные копыта с хрустом продавили ему рёбра. Стая чёрных мутсобак вцепилась в Кефира и загрызла его до смерти.
– Вашу мать! – Вепрь выбросил опустевший автомат и бегом бросился в кусты.
Звери неслись ему вслед. Парочка собак уже догоняла бандита, и тот на ходу стал отстреливаться из пистолета.
– Сдохните! Сдохните, твари! Отвалите от меня!
Перегородивший путь озверевший лось взмахом рогов нанёс Вепрю сокрушительный удар по голове. Бандит едва не перевернулся вокруг себя и тяжело свалился на мёрзлую землю. Подскочившие мутсобаки вцепились в пахана лесной банды со всех сторон. Звери буквально разрывали бандита, играя в перетягивание каната. Довершил это всё крепкий серый кабан, подбросивший Вепря на клыки и проломивший ему череп своими могучими копытами. Уже безжизненное тело бандита отлетело в термическую аномалию и сгорело в поднявшемся столбе пламени.
Даже у Зоны были свои негласные правила и запреты. Стервятников она не любила и расправлялась с ними нещадно.
* * *Сперва по подземельям прошла неприятная дрожь и сильные толчки. Но потом группа чистильщиков наткнулась на обвал.
Капли, падающие с потолка, звонко разбивались о растрескавшийся бетон пола. По помещению гулял сквозняк, хлопала где-то незапертая решётка.
– Они что, подорвали тоннель? – спросил Самара.
– Похоже на то, – сказал кто-то из чистильщиков. – А может, подземка начала рушится.
– Согласно карте, выход сразу за этой грудой, – сталкер покрутил головой. – Есть идеи?
Из кучи обломков показалась рука. Четверо бывших армейцев и сталкер отскочили назад. Из груды хлама наполовину высунулся человек в песочном камуфляже. Он выглядел изможденным. Многочисленные ссадины и бледная кожа говорили о том, что он потерял много крови.
Чистильщики подошли к нему и вытащили на свет.
– Он подорвал нас… подорвал выход, – прошептал наёмник.
Бойцы склонились над раненым «обереговцем».
– Кто подорвал? – спросил один из них.
– Коллекционер… обезопасил свою шкуру, а нас кинул… кинул, сука.
– Дайте аптечку, – распорядился бывший военный.
– Что? – переспросил Самара. – Ему? Командир, его дружки…
– Я сказал, аптечку мне, живо!
Наёмник громко прокашлялся кровью и замотал головой.
– Не надо, мужик, – прошептал он. – Не трать лекарства, мне крышка, это и так понятно… лучше выслушай.
Самара скрестил руки на груди. Наёмник сглотнул.
– Воды, дайте воды, – попросил он.
Отказывать в предсмертной просьбе было не по-людски даже по отношению к врагу. Сталкер протянул флягу армейцу, а тот раненому.
– Как звать?
– Клименко, – отозвался чистильщик.
– Слушай сюда, Клименко… Клим. Если вы хотите на ту сторону, придётся обойти через аварийный коридор. На карте он отмечен как непроходимый, но это не так. Что внутри – не знаю, мы никогда им не пользовались.
– Где вход?
– Позади вас. Стальная дверь. Свернёте направо и выйдете к лагерю Коллекционера, – процедил наёмник.
– Сколько там людей? Какая сила?
«Обереговец» скривил лицо от боли и простонал:
– Наши уходят… сегодня поступил заказ. Машина. Они всё сгрузили в цистерну на колёсах. Коллекционер повезёт её…
Чистильщики засуетились. Самара поднял бровь:
– Увезёт куда? Есть ещё одна тропа?
