– На вкус тоже, – усмехнулись за дверью, – но помогает.
– А… откуда она у тебя?
– Ты не единственная, кто решил найти хорошего лекаря.
Щелкнул замок. Я осторожно приоткрыла дверь, робко глядя на стоящего в коридоре аспида, продолжавшего сжимать в руке флакончик синего стекла.
– И нашел?
Мне протянули эту мерзко пахнущую гадость.
– Нашел там, где и не надеялся, – подтвердил он, – в бедных кварталах. Это даже смешно, но единственный толковый лекарь в этом городе едва мог оплатить аренду своей полуразвалившейся лавки.
Я неохотно приняла флакончик и, задержав дыхание, одним глотком опустошила его, чтобы в следующую секунду с вытаращенными глазами свалиться на пол, хватая ртом воздух и пытаясь выкашлять легкие.
– Тише-тише.
Кадай присел рядом и поглаживал меня по спине, пока кашель не прекратился, и я не смогла нормально дышать. Горло горело огнем, к соплям, теперь уже текущим без остановки, прибавились слезы, в груди разрасталась раскаленная сфера, выжигая меня изнутри. В носу защипало.
– Бо-о-ольно.
– Знаю. – Мне протянули чистый носовой платок, который тут же стал грязным. – Но через пару минут ты будешь абсолютно здоровой.
Аспид не соврал, боль медленно и неохотно прошла, а вместе с ней ушли хрипы из дыхания, раздражающая боль в горле, и даже сопли покинули меня, оставив свой последний привет на платке Кадая.
– Кхе-кхе… – Прокашлявшись на пробу, я подняла восхищенный взгляд на аспида. – Ты должен познакомить меня с этим лекарем. Это же просто невероятно! Да если Аррануш узнает, что в городе есть такой умелец…
– Твой директор ничего не должен о ней знать, – напрягся Кадай.
– О ней?
По глазам аспида было понятно, что он не очень доволен тем, что проговорился, но пути назад уже не было.
– Да, это… женщина, и директор не должен о ней узнать.
– Но ты же сам сказал, что она не в состоянии выплатить аренду. А Аррануш может ее на работу взять. Да ей в лазарете самое место, да она же…
– Морра, я сказал «могла», потому что уже решил этот вопрос.
– Ладно, – утерев все еще льющиеся из глаз слезы, я на пробу вдохнула полной грудью и осталась очень довольна результатом, – не буду ничего рассказывать Арранушу. Но ты меня с ней все равно познакомь, пожалуйста.
– Хоть сейчас, – усмехнулся аспид.
– Прошу заметить, никто тебя за язык не тянул, – по-деловому сухо заметила я, с кряхтением поднимаясь на ноги. – Пошли знакомиться.
Кадай так и остался сидеть на полу, недоверчиво глядя на меня.
– Морра…
– Ну ты же сам сказал «хоть сейчас». Я хочу сейчас, пошли.
Что там говорила профессор Эльсар? Рагры – нечисть пятого класса? Всеядные и не представляющие никакой угрозы? Интересно, что бы она сказала, увидев, как вмиг погрустневший аспид неохотно поднимается на ноги и плетется за совершенно безобидной рагрой на первый этаж.
– Кто самый страшный хищник в этом городе? – мурлыкала я себе под нос, гордо спускаясь по лестнице и слыша легкие шаги за спиной. – Я самый страшный хищник в этом городе! Самый-самый страшный. Первый класс.
– Я не понимаю, чему ты так радуешься, – проворчал Кадай, помогая мне надеть курточку.
Прислуга при виде неопасной меня шарахались в стороны. Вот они уже не первую неделю живут в одном доме с аспидом, а осознавать всю печальность своей участи начали только после того, как я тут немного по дому побегала. Ну да, кажется, в пылу погони я на кого-то налетела, наверное, даже напугала звериным взглядом чуть мерцающих глаз, но Кадай-то по-любому страшнее будет. Хотя им это только предстоит в полной мере осознать.
Загадочно улыбнувшись, я пожала плечами и первой выскользнула в мороз, пока Кадай неохотно одевался.
Зимний воздух, свежий и колючий, приятно пощипывал щеки. Зажмурившись на мгновение, я с силой выдохнула, чувствуя себя просто неприлично счастливой.
– Какой, все-таки, сегодня замечательный день.
Со скорбным выражением лица ко мне из тепла шагнул аспид.
– Не согласился бы. Морра, я тут подумал… Может, я велю запрячь карету, прокатимся?
– А здесь далеко?
Кадай качнул головой:
– Не очень.
– Тогда пешком.
Казалось, радоваться сильнее уже просто – невозможно, но у меня получалось. Подхватив под руку несчастную жертву рагровского – произвола, я потащила его за собой, прямо в – наползающие на город сумерки. Кадай не – соврал, новая, аккуратненькая и какая-то празднично сияющая лавка была всего в десяти минутах ходьбы от его дома. Вот только дверь была закрыта на замок, свет не горел ни в лавке, ни на втором жилом этаже. И хозяйки не видно.
Кадая это почему-то совсем не обрадовало.
– Говорил же я ей не возвращаться туда, – проворчал он, перехватив меня за руку и крепко сжимая ладошку. – Пошли.
– А… куда?
Ушли мы недалеко. Кадай быстро поймал повозку, совершенно естественно и словно не задумываясь, что делает. Я даже восхитилась. Назвав кучеру адрес, он закинул меня в теплое нутро кареты и забрался следом.
Устроившись у окна, я с интересом разглядывала проплывающие мимо подсвеченные мягким светом витрины.
– А почему он на нас так странно посмотрел, когда ты сказал, куда ехать?
– Неблагополучный район, – коротко ответил Кадай. Постукивая указательным пальцем по колену, он напряженно всматривался в сумрак за окошком кареты с противоположной от меня стороны.
– Ты беспокоишься?
Глядя на его неспокойную руку, я почему-то умилялась. Такое простое, очень человеческое чувство.
– С чего ты взяла?
Пожав плечами, я благоразумно промолчала. Можно подумать, я сейчас начну делиться с ним своими наблюдениями. Ага, как же. Если я ему необдуманно заявлю, что он очень хорошо вжился в роль человека, Кадай же меня и съесть может. Просто так, чтобы доказать, что от человека в нем только шкура.
Сначала красивые витрины сменились аккуратными домиками, потом не очень аккуратными, потом совсем не аккуратными.
Карета остановилась, Кадай недовольно выругался и, резко открыв дверцу, зло спросил:
– Вы, уважаемый, заблудились? Мы еще не доехали.
– Дальше не проедем, – раздался в ответ густой бас.
Шипя под нос, Кадай выбрался из кареты и потерялся на несколько минут.
Я сидела на своем месте, изредка посматривала в окно и не спешила высовываться, утешая себя тем, что мне не страшно. Просто это подозрительное место было еще не готово к встрече с такой опасной нечистью, как я.
Кадай вернулся неожиданно, резко дернув дверцу, отчего я ощутимо вздрогнула, и протянул мне руку:
– Выбирайся, пушистая, дальше пешком.
Единственная улица, ведущая к нужному нам дому, была основательно перегорожена какими-то баррикадами. Мусор, сваленный горой прямо на дороге, очень надежно останавливал любой колесный транспорт.
– Я даже спрашивать не буду, как ты умудрился в таком месте искать лекаря. – Как рагру меня не особо смущали покосившиеся, не очень пригодные для жизни дома, где из трех окон два щерились зубьями выбитых стекол, но даже будучи пушистой, я бы сюда без особой нужды не сунулась. – Но зачем ей сюда
