– В коридоре? – Я удивленно приподняла брови.
– Да. В коридоре. Я туда не пойду.
Тут моя челюсть плавно отъехала вниз, а общий флер сна куда-то резко испарился. Я почувствовала себя в кино, где внезапно обрывается пленка. Исчезает напряженная музыка, гаснет экран и ты сидишь в недоумении «И? Что дальше?».
– Помнишь, как мы встретились? Когда я увидел тебя в саду, я еще не знал, кто ты. И подумал, что ты очень симпатичная. Мне захотелось познакомиться. Потом я узнал тебя поближе, ты даже спасла мне жизнь. Мы были друзьями, ну или романтическими друзьями, как говорит мама. Потом тебя похитили и я понял, что еще ни за кого так не волновался.
Тамир ласково и медленно, словно стремился продлить мгновение, заправил мою выбившуюся из прически кудряшку.
– Потом ты заболела, а мне так тебя не хватало, что я был готов пойти на все, лишь бы оказаться рядом. Приехал Грессен. Они договорились о нашем браке и знаешь, я обрадовался до безумия. Я думал, что войду в кабинет, с кольцом, которое выбрал буквально за пару часов до разговора с тобой, увижу твою счастливую улыбку и все будет так, как мне хотелось. Я вернусь домой с девушкой, которую назову своей женой.
Я закусила губу, чтобы слезы не пролились, но от этого усилия лишь свело болезненным спазмом горло.
– Когда я вошел, я увидел на твоем лице такое выражение, что… не знаю, никогда никто на меня так не смотрел. Мне показалось, я не предложение тебе сделал, а ударил или что-то такое. Я знал, конечно, знал, что между вами с Фортемом происходит. Этого не видел только дурак, но сама понимаешь, смириться с этим… я вряд ли бы смог. Последней надеждой было то, что улетев со мной, ты рано или поздно перестанешь скучать, станешь прежней.
– Тамир, я…
Теперь уже муж осторожно коснулся большим пальцем моих губ, призывая молчать.
– Не будешь. Прежняя Паулина не вернется, я это знаю. Ты можешь притвориться счастливой женой, счастливой матерью, идеальной принцессой, но мне не нужны декорации. Я мало что знаю о любви, но, кажется, начинаю догадываться, что понарошку в нее не играют. Поэтому я с тобой не пойду и ночью с тобой не останусь. Это насилие, Польк, а я меньше всего хочу быть насильником. Рядом с тобой есть много вакантных мест, меня вполне устроит статус лучшего друга или… не знаю, главного сообщника в какой-нибудь пакости.
– Тамир, я люблю тебя, действительно люблю. Ты замечательный.
– Да. Я святой. Пойду, высеку себе памятник из глыбы льда рядом с домом. По весне растает и затопит спальню Грессена.
Никогда еще я не думала, что люди могут одновременно плакать и смеяться. Но со мной происходило именно это. Весь день улыбка не сходила с моего лица, но улыбка фальшивая и требующая практически всей энергии. Теперь стало легче.
– Ну и что мы будем делать?
Меня заключили в теплые и – видят звезды! – дружеские объятия.
– Война не вечна. Примжинов найдут и разобьют в пару ударов, а потом…
– Наш разрыв станет началом войны между Денебом и Канопусом?
– Ты слишком много думаешь. Вот когда возникнет проблема, тогда и будем ее решать.
– Ты говоришь как Фортем.
– Он же меня воспитывал.
– А я думала, только украл.
– От него так просто не отделаешься.
Такого облегчения я еще не испытывала. Сложно было сказать, почему я так восприняла решение Тамира. Он не был мне противен, он был потрясающим парнем! Наверное, о том, чтобы встретить такого девушке с Земли оставалось только мечтать, но хоть я и ненавидела себя за эти чувства, я буквально выдохнула.
– Пойдем поиграем в снежки? – предложила мужу. – О нас скажут, что мы странные, твоя мать расставит нас по углам в наказание, но в конце концов, имеет право венценосная чета на свои причуды?
Но Тамир отрицательно покачал головой.
– Прости, мне нужно немного побыть одному. Иди… к себе, причем скорее, пока я не передумал, ладно?
– Хорошо, – прошептала я. – Но если тебе будет грустно, я всегда буду тебя ждать с теплым ласковым годдером, интересным фильмом и бургером с этим жутким фиолетовым мясом.
– Не сегодня, – произнес Тамир загадочное, поцеловал меня в лоб и ушел, оставив наедине с тишиной и мыслями.
Как же мне хотелось его полюбить! По-настоящему, с замиранием сердца, с перехваченным дыханием. С аритмией, когда что-то внутри обрывается, будто получаешь удар в солнечное сплетение. Чтобы от одного взгляда все сжималось.
Но так любить я, верно, могла лишь раз в жизни. И уже свой шанс истратила. Жалела ли? Это вряд ли. Воспоминания о любви – это лучше, чем ничего. А в моей ситуации это все, что доступно. И оттого нет ничего дороже.
Двери впустили меня в апартаменты. Я ступала по разбросанным лепесткам какого-то нежно-голубого цветка. В воздухе парили небольшие голубоватые свечки. От них разлетались серебристые искорки. Наверняка со стороны это смотрелось романтично, но сейчас вызвало только раздражение. Понавешали фейерверков.
С наслаждением я выпала из жутких туфель и, шлепая босыми ногами по лепесткам, прошла в спальню.
У окна стояла темная фигура.
Глава восьмая
Семейные будни принцессы
– Я все думал, что бы сказать тебе такое эффектное.
Аднар повернулся.
– Не придумал. Поэтому просто буду смотреть на тебя, потому что дико соскучился.
– Тамир…
– Тамира здесь нет и не будет еще пять часов. Он вернется к утру, на случай, если Грессен решит навестить счастливых новобрачных.
– Он знает? – пораженно выдохнула я. – Вы это планировали?!
– Мы можем, – Аднар сделал несколько медленных шагов ко мне, – говорить о политике, взаимоотношениях с Ортесом, а можем просто сделать наконец то, что я хотел еще когда вез тебя на Канопус в первый раз.
Кто там хотел перехватывания дыхания? Я, казалось, вообще забыла, как это – дышать.
– Мне кажется, я предаю Тамира.
– А когда выходила замуж, казалось, что предаешь меня?
Я тяжело вздохнула и приблизилась. Мгновенно оказалась заключена в теплые крепкие объятия. Буквально пару минут назад я чувствовала от точно таких же объятий благодарность, облегчение, чувство вины. А сейчас каждая клеточка вспыхнула, узнала знакомое и очень желанное прикосновение.
– И что? Никого не будем предавать и начнем спать с Мирной? Или могу позвать тебе Таяну, мне кажется, ей вообще без разницы, лишь бы весело.
– Хватит! – Я ударила его по плечу ладошкой, совсем слабо. – Ты знаешь, что я уже никуда не денусь.
– И это меня очень радует, – практически мурлыкнул этот несносный дгнарн.
В его голосе звучало такое торжество, что я не удержалась и съязвила:
– А шипы скотчем обмотал? Вдруг я поранюсь и умру? Будет неловко и придется это как-то объяснить их величествам…
– Обижаешь, маленькая язва! Я предохраняюсь.
С этими словами Аднар достал из заднего кармана шприц с противоядием, а я не выдержала и рассмеялась. Нет, ну совершенно удивительная ситуация.
