– Вы не с севера, случайно? – поинтересовалась я.
Девушка прищурилась в мою сторону: дескать, как это в ней посмели заподозрить понаехавшую?
Хорошо, что освещение было выставлено так, что участницы кастинга не видели наших лиц.
– Я в столице родилась, – процедила она.
Макс усмехнулся.
– Почему вы решили, что Эдвард возьмет вас в жены? – спросил он.
Юлия посмотрела в его сторону с таким презрением, что впору провалиться под землю, осознав свое полное ничтожество перед этой богиней в зеленом.
– Потому что лучше меня он никого и никогда не найдет, это понятно? – сообщила она. Макс скривился. Видимо, именно такой тип девушек был ему максимально противен.
– Мы вам позвоним, – сказал он и вычеркнул имя фрин Юлии из списка в своем планшете, буркнув себе под нос: – К дьяволу. Эта пусть сразу к дьяволу валит.
А Ральф сел поудобнее и заявил:
– Надо брать. Девка боевая, будет держаться на равных с драконицами. Прикинь, как они будут друг дружку рвать? Рейтинг улетит – шкалы не хватит.
Я рассмеялась.
– Представьте: эта Юлия повалила Амели на пол и таскает ее за патлы. И приговаривает: «Руки прочь от Эдварда, тварь!»
Макс невольно улыбнулся. Должно быть, в красках представил эту эпическую битву, и она его впечатлила.
А меня вдруг словно обожгло: а зачем мне убивать драконов своими руками? Протащить на проект пару неадекватных дамочек вроде этой Юлии, и они все сделают за меня. Идея, конечно, была безумная, но я решила обдумать ее в свободное время. Уже не раз и не два жизнь показала мне, что иногда побеждают самые невероятные и сумасшедшие идеи.
Сальцхоффа тоже считали сумасшедшим. Но он взял и сделал то, чего никто не мог даже вообразить. И победил, изменив весь наш мир.
Макс кивнул, соглашаясь, и вернул буйную Юлию в список.
– Хорошо, она прошла, – произнес Макс и махнул охраннику. – Запускайте следующую.
Конечно, я не думала, что Эдвард будет передо мной извиняться. Слишком мелко я плаваю, чтоб наследник драконьей семьи снизошел до того, чтоб просить прощения за вспышку гнева и недоверия. К тому же я знала, что конкретно в этом пункте мне не стоит доверять.
Я наткнулась на Эдварда в очень прозаичном месте: выходила из туалета для сотрудников после завершения кастинга. За окнами стемнело, а претендентки разъехались по домам. Я почти влетела в чью-то белоснежную сорочку, уткнулась носом в сильную грудь и уловила запах дорогих духов и горячего, крепкого тела. Сразу же поняла, чей это запах, и попробовала отстраниться, но Эдвард взял меня за руки и вкрадчиво произнес:
– Не стоит так торопиться, фрин Инга. Или вам невтерпеж затянуть моего брата в свои сети?
По спине к пояснице пробежали мурашки, кожу словно обожгло. Наверняка Эдвард знал, какое впечатление производит и что именно я сейчас чувствую. Тут не надо быть экстрасенсом: внизу живота медленно растекался томительный жар, усмирить который мог только тот, кто властно держал меня за руки и не позволял отстраниться.
В коридоре никого не было. Должно быть, Эдвард как-то приказал обитателям телекомпании держаться подальше от этого места. Я смотрела ему в лицо и не могла не представлять, как он сейчас вдавит меня в стену и возьмет – грубо и быстро.
– Я помню, что вы обещали, если это произойдет, – сказала я, стараясь говорить как можно спокойнее. Эдварду нельзя было дать понять, что я сейчас плавлюсь в его руках, как кусочек масла на раскаленной сковороде. – И мне дорога моя голова, как и все, что ниже.
В живот мне упиралась крепкая плоть, полностью готовая к любовной атаке. Интересно, это у всех драконов настолько большое достоинство? Странно тогда, что Макс не пользуется успехом, – зажрались столичные красотки, действительно зажрались.
– Я верю брату, – произнес Эдвард. – Как правило, он не ошибается в людях. И я должен попросить у вас прощения за необоснованные подозрения.
Я усмехнулась, всеми силами стараясь не поддаваться соблазну подняться на цыпочки и прикоснуться губами к чужим губам.
– Просите.
– Фрин Инга, простите меня за несдержанность, – негромко произнес Эдвард, глядя мне в глаза таким взглядом, что ноги подкашивались. Над его головой закружились первые искры. – Я был с вами незаслуженно груб.
Поцелуй был совсем не таким, как вчера. Нас медленно охватывало прозрачное огненное марево, то ли настоящее, то ли наведенное, чужие пальцы с застенчивой осторожностью гладили меня по щеке, и я чувствовала, что вот-вот взлечу вместе с ним или загорюсь. Поцелуй был наполнен такой волшебной томительной сладостью, что мне едва хватило сил, чтоб отпрянуть и вырваться из объятий Эдварда.
Он этого не ожидал. В жизни Эдварда Финнигана наверняка были женщины, которые ему отказали, – просто в качестве статистической погрешности, не может же он не знать отказа в принципе. Но я готова была поклясться, что в жизни Эдварда Финнигана не было женщины, которая отвергла его дважды.
– Осторожнее, фро Эдвард! – сказала я. – Не путайте меня с вашими клубными дешевками. Это самая большая ошибка, которую вы можете совершить.
Красивое лицо Эдварда исказило судорогой, словно он с трудом сдерживался, чтоб не залепить мне пощечину, но он почти сразу же взял себя в руки и насмешливо произнес:
– Да вы такая же, фрин Инга. Строите из себя недотрогу, думаете, что это меня распалит? Что я в вас влюблюсь?
– Невозможно, – сказала я и сделала шаг в сторону, туда, откуда до лестницы было рукой подать. – Вы любите только себя, Эдвард. Бедная Милли!
Эдвард нахмурился. Чего бы он ни ждал от меня, такой ответ его задел и возмутил.
– И с чего это она бедная? – осведомился он.
Я шагнула к дверям на лестницу. Оттуда слышались голоса и доносился запах табачного дыма: операторы, которые снимали и монтировали кастинг, курили и негромко обменивались впечатлениями по поводу претенденток, рассказывая, как одна из них ревела в туалете так, что ее не могли успокоить ни мать, ни бабка, а две других вцепились в волосы третьей, которая имела неосторожность заявить, что все куплено и уже известно, кто выйдет замуж за Эдварда. Счастливицей, разумеется, была она сама.
– Потому что ей придется с вами жить. Это страдание, которого она не заслужила. Милли – слишком хорошая девушка для такого напыщенного индюка!
Эдвард прошипел что-то неразборчивое, и над его головой вспыхнуло алое облако искр. Я не стала дожидаться, когда меня обольет струей огня, и бросилась за дверь. Вопреки моим опасениям, Эдвард не стал меня преследовать – быстрым шагом спускаясь по лестнице, я благодарила всех святых, что выбралась из этой ситуации без потерь.
Он в чем-то был прав. Если человек никогда и ни в чем не ведал отказа (статистическую погрешность не берем), то такое поведение действительно его распалит. С одной стороны, я не имела ничего против, но с другой – меньше всего хотела становиться просто еще одной девчонкой из очереди к постели наследника богатейшего семейства. Пусть другие разбивают соперницам головы, мне
