Савицкий не знал, что скажет Наташе. Он, конечно, собирался для начала извиниться, хотя не очень понимал за что. За что именно. За разбитое лицо Тони или за то, что вообще пришел на концерт? С чего-то нужно было начать.
Увидев, что Стейна отошла к столику с закусками, Кен поспешно закончил разговор и двинулся к ней.
— Наташ, — проговорил он тихо и мягко, аккуратно касаясь ее ладони своей.
Стейна резко отдернула руку, почти отпрыгнула в сторону и задрала голову, пронзая Кеннета яростным взглядом.
— Не трогай меня. Не заговаривай со мной. Не подходи ко мне. Видеть тебя не хочу. Знать не желаю.
Наташа развернулась и уже собиралась уйти, но Кен прихватил ее за локоть, не позволяя.
— Перестань, — процедил он сквозь зубы, — нам нужно поговорить.
— Не нужно, — обрезала она, выдернув локоть.
Артур загородил ей дорогу и уже открыл рот, чтобы продолжить настаивать, но тут за спиной Наташи вырос Бен.
— Проблемы, Кеннет? — приподнял бровь Командир Волков, покровительственно положив руку на плечо Старшей.
— У нас с тобой вагон проблем, Бенедикт. Не хватит и года у психотерапевта, чтобы склеить наш нелепый брак, — съехидничал Кен.
— Я не против поговорить об этом, — усмехнулся Бен, — наедине. Отпустим Наташу, хорошо? Она не поклонница семейных разборок.
Артуру ничего не оставалось, как отступить. Они и так уже привлекли внимание, что было лишним для того, кто только что вернулся из изгнания.
Наташа поспешила удалиться в дамскую комнату, и Кен тут же подумал, что стоит аккуратно проскользнуть за ней. Но он не учел одного. Бена.
— Даже думать забудь, Савицкий, — тут же сменил тон Гриша. — Советую оставить ее в покое.
— Засунь свои добрые советы в задницу, Волк, — предложил ему Кен, но все же повернулся к столу, отказываясь от преследования.
Он тут же наткнулся на вопросительный взгляд и вздернутые брови Эрика и отрицательно помотал головой, предлагая дяде расслабиться и одновременно обещая не устраивать сцену при всех. Артур уже корректировал в уме свои планы, полагая, что Стей останется в поместье на ночь — почти всегда оставалась — и он проберется в ее комнату. Так будет даже лучше. Возможно, не придется извиняться с помощью слов, а сразу делом. Что-что, а наедине, без свидетелей диалог у них всегда строился лучше, и взаимопонимание усиливалось с помощью поцелуев и прочих приятностей.
Савицкого слегка передернуло от желания поцеловать Стейну, которое вернулось усиленным в сотню раз. Аж губы загорелись. Вчера он так и не получи желаемого, хотя так получил. Намного больше, чем хотел. Слишком много. Слишком даже для него.
Продолжая гулять от компании к компании, погружаясь в разговоры, рассказывая о себе, Кен не забывал поглядывать на Наташу. Но еще он заметил, что теперь и за ним следят. Бен и Эрик, оба время от времени перехватывали его взгляд. Дядька отводил глаза без лишних эмоций на лице, а Бен всегда вздергивал бровь и склонял голову. Словно говорил: «Да-да, я слежу за тобой, урод». Артур едва сдерживался, чтобы не показать ему средний палец, а то и вовсе язык. Но воспитание и уважение к присутствующим брало верх, и он подавлял неуместные желания. Не без труда.
Время тянулось мучительно долго, но гости все же начали рассасываться. Кто по комнатам, кто в сторону выхода. Артур потерял Наташу из виду и решил, что она тоже отправилась наверх. Он вышел покурить на балкон, чтобы успокоить нервы и набраться решительности. Но едва он сделал несколько затяжек, как увидел подъезжающую к парадному входу машину и Стейну. Она прощалась с Эриком и Нори, улыбалась им, даже обняла обоих. Бросив сигарету в пепельницу, Артур помчался через зал к черному ходу, чтобы быстрее добраться до гаража. Он не знал, что сделает, догнав машину Старшей, но был уверен, что просто обязан это сделать. Однако его намерениям не суждено было сбыться. Не успел Кен добраться до Порша, как его схватили за руку.
— Не делай этого, Кеннет, — проговорил Бен стальным голосом, в котором было слишком много решительности и… приказа.
Артур выдернул руку, только и бросив:
— Пошел ты.
Он не успел сделать и шага, как Бенедикт дернул его за плечо, заставляя развернуться, а потом кулак Волка впечатался в лицо Кена. Тот даже среагировать не успел, чтобы увернуться — пропустил удар, попятился, и с трудом, но удержался на ногах.
— Повторяю, не делай этого, — повторил Бен, не опуская сжатый кулак.
Артур так опешил, что даже не нашел сил ответить ударом на удар. Сколько он себя помнил, Бен никогда не бил первым. Волк всегда отвечал на провокацию, не избегал драки, но никогда не затевал ее.
Стерев кровь с губы тыльной стороной ладони, Кен проговорил:
— Какой ты стал смелый, Бенни. Махнул озверина для храбрости?
— Оставь ее в покое, Кеннет, — повторил Бен все тем же спокойным повелительным голосом. — Хватит.
— Я позволил тебе украсть одну мою женщину, Волк, но вторую не отдам.
— Хелл никогда не была твоей, Ястреб.
Артур усмехнулся, но не мог промолчать.
— Хелл — нет. Она всегда была помешана на тебе, но Оля была моей, Гриш. Ты выбросил ее, а я подобрал. Благодаря мне она выжила. Благодаря мне у тебя, говнюка, появился второй шанс.
Гриша опустил глаза и кулак, горько усмехнулся.
— Возможно, — признал он с горечью в голосе. — Но не жди, что я скажу за это спасибо.
— Да что ты. Я даже не надеялся на такую благодать, мать твою. Дай пройти, мне нужно ехать.
— Не нужно, Кен. Поверь мне.
— С хера ли мне тебе верить. Ты понятия не имеешь…
— Имею, — перебил его Гриша. — Я, к сожалению, имею понятие о ваших отношениях с Наташей. Я нихера не понимаю, что за безумие между вами происходит и почему она до сих пор не убила тебя. Но я знаю, что она и сама едва живая после каждой встречи с твоей долбано лучезарной персоной.
Артур закатил глаза, делая вид, что его не удивляет такая глубокая осведомленность московского Командира. Но он взял себя в
