А вот я задумался, три руки – это пятнадцать человек, ну или близкое к этому количество воинов. Немало осталось, но это не все пять десятков, а куда меньше. Шансы, значит, увеличиваются, а то я тут подумал, вдруг их тут сотня. Значит, всё же полусотня выходит. Ладно, время идёт, вечер наступает, скоро стемнеет, и тут уже я развернусь, будем от этого отталкиваться. По крайней мере, то, что я потом буду преследовать эту группу, факт, пусть и пешком, но по следам пойду. Хотя у меня кони трофейные, почему бы и на них не преследовать? Посмотрим, а пока ждём. И ожидание не заставило себя ждать. Заставив замолчать старосту, татары чего-то задумали. Я посмотрел в щель, тот у ворот был, живой, уползал с разбитым лицом в сторону, причём так, чтобы ордынцы не отвлекались на него, не привлекая внимания, да и на пути чтобы не оказаться. Затихарился у сугроба, в общем.
– Урус, – снова услышал я тот же окрик, не молодой кричал, видимо из наставников, что знал русский язык. – Отдай пленника по-хорошему, иначе спалим сарай.
– Палите, я-то уйду, отобьюсь, а ваш… – договорить я не успел, рядом с головой просвистела стрела, уйдя вглубь сарая, и там зазвенела в стене, никого не ранив.
Вот как? Вызвали меня, значит, на разговор и выстрелили на звук? Как только смогли, я же стоял в мёртвой зоне? А-а-а, понял, между открытой створкой и рамой ворот была щель сантиметров в десять, и вот её и использовали для выстрела, по-другому никак было. А молодцы. Не ожидал. Сам я после выстрела тут же застонал жалобно так и потопал ногами, как будто упал и забился в конвульсиях, а сам достал сабли, приготовившись к атаке. И она не заставила себя долго ждать, сначала упали тени снаружи. Выглянув через щель, я метнулся от створки вглубь сарая. Наблюдая из укрытия, я обнаружил, как в проём входят четверо молодых воинов, снова без наставников, двое впереди шли с щитами в левой руке и саблями в другой, прикрываясь, а позади за каждым, упираясь в спину, с луками наготове, уже напарники. Наконечники стрел смотрели над плечами ведущих, готовые поразить любого, кто шевельнётся в темноте.
Надо сказать, эти две пары поначалу замерли в проёме ворот, пока глаза привыкали к темноте, шаря ими в поисках меня, но я уже стоял не за соседней закрытой створкой, иначе те уже заметили бы, а за стоявшей на корме телегой, укрывшись за ней, так что те меня не видели. Лошадей в углу, пленника, что мычал у стены, это они рассмотреть в виде силуэтов могли, но не более, глаза ещё привыкали. Потянув телегу, я встал так, что она должна падать в мою сторону, закрывая створку, но я спокойно сделал шаг вбок, уходя от неё. Лучники среагировали на движение и выпустили стрелы, что с дробным стуком впились в днище падающего утяжеления, верёвка снова натянулась, и с глухим стуком ворота закрылись, и воины оказались практически в полной для них темноте. Всё же времени для адаптации я им не дал. Лучники уже шустро накладывали новые стрелы, да поздно, атаковал я их дистанционно. До самострела, что лежал наверху у края люка, не добраться, а я его держал снаряжённым, чтобы выстрелить в тех, кто в грузовой люк наверху полезет, он бы сейчас пригодился, однако имелись также ножи. Рогатина осталась прислонённой к закрытой створке и пока мне была недоступна. Но тут и ножей вполне хватило, лучники не видели броска и проморгали его, оба ножа вошли им в глазницы, и те завалились назад, падая. Я же, подскочив к воинам, отбил один удар в полуслепую, чёрт, они меня видят, ещё сверху через люк свет падает вниз, силуэт на фоне пятна показывает, но всё равно у обоих ордынцев шансов не было, держать строй они не умели, сначала одного пронзил в бок и добил в горло, а потом и второго. Сдаться те не пожелали, да я и не стал бы брать, не тот случай.
Потом, подхватив щит, жаль, я не снял с сёдел трофейных коней такие же щиты, нужная штука, оказывается, поднялся наверх и стал обозревать окрестности. Ага, у полона на виду я видел одного ордынца, тот сидел на лошади спокойно, будучи уверенным, что его дружки-товарищи окончательно блокировали меня. Был ещё один, но у этого я только рыжую меховую шапку видел. Отложив щит, я сел на краю люка, свесив ноги, и стал перебирать трофейные стрелы, отобрал три подходящих и занялся делом. К одной стреле привязал засапожный нож, но не сильно, чтобы от удара тот мог сорваться с привязи и его можно было подобрать со снега и начать резать верёвки у полонян. То есть да, я собирался освободить полон, пользуясь тем, что основная банда собралась у моего сарая. Пусть бегут в лес к своим схронам. По крайней мере, если есть такая возможность, шанс дать им я был обязан.
Наконец закончив, всё это время ордынцы о чём-то шушукались снаружи, давая мне время, сначала звали эту четвёрку, ну а когда та не отозвалась и стало ясно, что уже не дозовёшься, так и совещались о чём-то. Да понятно о чём, как меня аккуратно взять, все самые действенные методы они уже испробовали и теперь пытались найти ещё одну идею, пока воины под рукой имелись. Десяток всё же оставался. Так вот, закончив, я отошёл вглубь сарая и встал так, чтобы не только шапку охранника видеть, но и голову с шеей, и, натянув тетиву, спустил её, отправляя стрелу в полёт. Хороший лук, попал куда хотел, стрела пробила голову ордынца, и тот исчез из виду. Но уже летела вторая стрела, что пробила грудь второго охранника, которого вместе с лошадью было видно. Ну, и пустил третью стрелу с ножом. Та воткнулась в бревно сарая рядом с головой связанного мужичка, так что все посмотрели на неё и не могли не заметить привязанный нож, тот почему-то с верёвок не сорвался, как я спланировал. Ничего, зашевелились, вон, потянулись к ножу. И судя по тому, что мужик это делал, он не опасался охранников, значит, третьего не было, хотя я стоял наготове со стрелой на луке, страхуя полонян.
Ордынцы у сарая всё же заметили мои действия, что я куда-то стреляю, и куда, догадаться было не сложно, потому загомонили возмущённо. А вот действия мужичка возмутили не только
