Несмотря на ярость оттого, что эта группа ушла, я ничуть не медлил, быстро пробежался, добив двух подранков, собрался, не забыв лук с колчаном и самострел, который уже зарядил, и побежал к полону. А там никого, лишь следы копыт на снегу. Исчезли и те, что охраняли, и те, которых я упустил, в стороне лежало на одеялах пятеро ордынцев, видимо раненные моими стрелами, но я так понял, они перед уходом их сами добили. А вот полоняне были целыми. Не стали те их рубить, времени не было, удрать бы живыми и целыми, вот им что за счастье было. Странно, что на раненых времени хватило. Хотя, может, те и сами померли, вроде кроме ран от стрел больше особо ничего не вижу. А проконтролировать времени нет, местным поручу. Всё это я окинул взглядом и осмыслил, ещё только появляясь тут.
– Ушли? – спросил я, выбегая с самострелом в руках на небольшую площадь на перекрёстке двух улиц, что были в деревне.
– Ушли, с божьей помощью, – сказал один из пленных мужичков, на что я неожиданно хохотнул, сказав:
– Богом меня ещё никто не называл. Но спасибо, приятно.
Тати ордынские действительно ушли, так что я резанул по верёвкам ближайших местных жителей, передав нож, дальше сами освободятся, после чего пробежался по деревне, не столько хаты проверял и снимал с побитых стрелами тел трофеи, но и лошадей собирал. Ту четвёрку, что в сарае была, у меня забрали, а те, что побитым в сарае принадлежали и на улице стояли, убежали вместе с выжившими ордынцами. Однако не все, по деревне мне удалось собрать восемь коней, которых я с нагруженными трофеями привёл на двор старосты. Семья старосты, видимо, ещё не добралась до дома, я первый, кто с трофеями во двор ступил, ведя лошадей на поводу, как подпрыгнул от неожиданности. А тут сугроб в стороне пошевелился, но, к счастью, выстрелить навскидку из самострела я не успел. На меня испуганно смотрел староста с бланшами под обоими глазами.
– Тьфу ты, чертяка, – сплюнул я. – Иди жителей успокаивай, смотри, что тати натворили. Считай убытки.
– Ушли? – выдохнул тот, отряхиваясь от снега.
– Нет их, убёгли уже уцелевшие. Мне только не мешайте трофеи собирать.
Тот заторопился уйти к остальным, как раз и семья его начала на подворье заходить, шугаясь трупов, что лежали во дворе. Я их ещё не осматривал и трофеи не собирал. Этим и занялся, привязал лошадей и собрал трофеи также тут. У нас во дворе, да и у соседей, изрядно голосили, если на нашем подворье в основном о разрухе, то у других по потерям в семье. Прислушавшись к причитаниям хозяйки двора, где я квартировал, только удивлённо покачал головой, оказалось, шустрый молодняк из нападающих уже успел изнасиловать несколько девок, включая дочку старосты, вот та и убивалась, кто ж её порченую замуж возьмёт. Среди детей старосты, а их семь голов было, был шустрый пацанчик лет десяти, его я отправил на берег реки, если появится какой обоз, предупредить меня. Взял я трофеев немало, да и кошели были не пусты, вот и хотел всё сбыть и превратить трофеи в звонкую монету, сабли я себе уже отобрал, а остальное мне без надобности, вот и собирался продать. Надеюсь, татары не успели остановить тут движение и обозы ещё будут.
Тут ещё деревенские собрались на дворе у старосты, и когда я вышел из сарая, дружно бухнулись в ноги, благодаря за спасение. А молодцы, хоть поблагодарили. И как раз в это время мальчишка прибежал, сынок старосты. Обоз показался. От Нижнего шёл. Надеюсь, у них хватит налички, чтобы выкупить всё у меня. В общем, попросив освободить место, я побегал между верхом и низом сеновала и загрузил все трофеи на лошадей, даже санки свои загруженные к последней привязал. То, что я решил оставить, уже отложено и лежало наверху сеновала. Все восемь лошадок загрузил по полной и, выведя вереницу на улицу, поспешил к спуску к реке. А все кошели я тоже собирался продать, пустые, так как уже пересыпал всю добычу в один покрупнее. Сверху я рассмотрел обоз, тот уже проползал мимо деревни, большой, больше сотни саней, и, к счастью, не казанцы в этот раз были, а то и не знаю, как я им трофеи продавать стал бы, большая часть которых ещё пахнет свежей кровью, да и пятна много где имеются.
Уже по одному тому, как двигался обоз, было видно, что о татарах те уже знают. Так и оказалось, те сами это подтвердили. Когда я спустился и поехал на передовой лошадке к обозу, меня уже встречали. Все вооружены, головами во все стороны крутят, никакой беспечности. Выехавшие мне навстречу двое всадников встретили меня на полпути от берега до ближайших саней этого торгового каравана.
– Ордынцы? – первым делом спросил кряжистый мужчина в кольчуге, в шлеме, при щите и мече, тревожно озираясь.
– Я Алексей, охотник. Вы уже встречали татар?
– Три деревни разорённых видели. Да люди к нам выбегали, сообщили. Пока не видели. Если что, сразу в круг встанем… а у тебя никак трофеи, лошадки-то татарские, да и вещи, смотрю, тоже их.
– Побили мы отряд татар, удалось справиться с вражиной, и вот меня отправили продать трофеи. Возьмут ли купцы то, что есть?
– Доброе дело, – воин довольно потёр усы, закручивая кончики вверх явно привычным жестом. – Справа какая воинская есть?
Сопровождающий воина поскакал обратно, сообщить о причинах моего появления, а я подтвердил, что есть, перечислив кольчуги, щиты, шлемы да мечи. Луки имеется. В общем, заинтересовал, тот был старшим охраны в караване и, видимо, решил что-то прикупить, раз есть такая возможность. Уже темнеть начало, когда меня сопроводили к передовым саням, обоз уже встал, и собравшиеся купцы, их было с десяток, когда я расстелил трофейные одеяла да разложил прямо на льду все трофеи, при свете факелов стали осматривать их, щупать, проверять на остроту. Всех лошадей купил один из купцов, прямо с упряжью и сёдлами, я еле санки свои отстоял, сказав, что они не продаются. Потом и остальные раскупили трофеи. Шесть щитов, две кольчуги, все шлемы, три меча и двенадцать сабель выкупил начальник охраны каравана, ещё он взял три лука и решил, что
