заставит смеяться и плакать вместе. Я привез вам мою собственную, оригинальную версию современной музыкальной классики — «Зуд в ногах»!
Послышались счастливые возгласы, радостные крики, восторженный рев. И зазвучали сверхгромкие аккорды и слова, от которых не так в ногах свербит, как в сердцах:
Все это пелось, скажу я вам, под грандиозный топот зудящих ног, а завершилось под радостные вопли и дикое ржание. Подогретые восторгом публики, мы исполнили еще два номера, и я объявил антракт:
— Спасибо, братки! Огромное спасибо! Вы — клевая тусовка! Теперь, если не возражаете, мы прервемся на несколько минут, а затем продолжим наш…
— Прекрасный концерт! — Свиньяр враскачку добрался до меня и снял с моего лацкана микрофон. — И правда, великолепная музыка. Мы все и раньше слышали этих замечательных музыкантов — по ящику, — так что их восхитительное выступление не застигло нас врасплох. И все-таки довольно забавно видеть их здесь во плоти. Меня, как и всех вас, почтеннейшая публика, распирает чувство благодарности. — Он повернулся ко мне и улыбнулся до ушей, но в улыбке напрочь отсутствовало дружелюбие — это я видел совершенно ясно. Отвернувшись, он раскинул Ручищи. — Я так благодарен, что приготовил для вас маленький сюрприз. Хотите узнать, какой?
Снова наступила полнейшая тишина, затем публика хлынула в проходы. Видимо, она недолюбливала маленькие сюрпризы Свиньяра. И правильно делала.
— Вперед! — рявкнул он в микрофон, и слово это раскатилось громовым эхом. — Вперед! Вперед! Вперед!
Помост подо мной вздрогнул и зашатался; я едва устоял на ногах. Исторгая хриплый рев, расшвыривая в стороны камуфляжные ветки с листьями, из-под наших ног хлынула и развернулась веером вооруженная толпа. Зрители с визгом бросились врассыпную. Мы оцепенело смотрели, как мужчин и женщин сбивают наземь ударами дубин, сноровисто вяжут и заковывают в кандалы. Атака получилась яростной и стремительной. Поле опустело, последние зрители в панике ретировались. Те, кому повезло меньше, лежали без чувств или стонали от боли. Над всем этим господствовал хохот Свиньяра. Охваченный садистским весельем, он раскачивался вместе с креслом, по бородатым щекам катились слезы.
— Но откуда… откуда их столько взялось? — спросила Мадонетта. — Ведь их не было под нами, когда начинался концерт.
Я спрыгнул на землю, пинками отшвырнул несколько ветвей и увидел черный зев схрона. До поры он скрывался под деревянным щитом, измазанным грязью, и под кучей ветвей. Раздался тяжкий удар — рядом приземлился главный жлобист.
— Правда, ловко? — Он указал на отверстие. Мои ребята целый месяц копали эту ямку. Да все под дождем, а вынутую землю втаптывали в грязь. Я хотел устроить торжественное собрание, раздачу подарков — затея, сказать по правде, довольно сумбурная. А тут вы, как на заказ. Я бы вам спасибо сказал, кабы знал, что такое благодарность. Но не скажу. Если и надо кого поблагодарить, так это слепую удачу да себя — что не упустил ее. В общем, дельце выгорело, и нужно это слегка отметить. Да будет вволю еды, питья и вашей музыки!
Он повернулся, чтобы отдать несколько распоряжений и отвесить пинок новому рабу, подковылявшему слишком близко.
— Вот бы его прикончить! — Мадонетта выразила мнение всего ансамбля, если дружные кивки что-то значат.
— Поосторожней! — предупредил я. — У него на руках все тузы и головорезы. Дадим концерт, а заодно прикинем, как отсюда смыться.
Это было просто лишь на словах. В громадную бревенчатую хибару набилась уймища народу. Жлобисты пили, но не пьянели, бахвалились своими подвигами и снова пили. Мы спели, однако никто нас не слушал. Впрочем, нет. Свиньяр слушал. И смотрел. Затем подошел вразвалочку, взмахом пятерни велел замолкнуть. Плюхнулся на каменный трон и положил ладонь на рукоять огромного меча. И улыбнулся — как и раньше, недружелюбно.
— Жизнь у нас тут немного особенная, правда, Джим?
— Истинная правда, босс.
Если он ищет неприятностей, рассудил я, то явно обратился не по адресу. Мои шансы меня не очень радовали.
— Мы тут живем по-своему, по собственным законам. У вас на благоустроенных андрогенных планетах тон задают рафинированные интеллигенты. Они мужчины, но ведут себя как женщины. А мы низвергнуты в прошлое, где царит свирепый первобытный мужик. Сила против силы. И мне это по вкусу. И законы тут придумываю я. — Свиньяр бросил на Мадонетту особенно неприятный взгляд. — Изумительная певица… и красивая женщина. — Он посмотрел на меня. — Так, говоришь, твоя жена? Неужели безвыходная ситуация? Дай-ка поразмыслить… Нет, все-таки можно кое-что придумать. У вас, на так называемых цивилизованных планетах, нельзя, а тут можно. Потому что я — Свиньяр, а Свиньяр всегда может что-то сделать. — Он воздел громадную длань и шлепнул меня по лбу. — По моему закону и обычаю, я вас развожу. — Под оглушительный хохот шайки, оценившей тонкий юмор, он поднялся на ноги.
— Постойте! Но это совершенно невозможно…
Для своих габаритов он двигался с завидным проворством. Из паза в каменном подлокотнике кресла со свистом вылетел клинок.
— Первый урок моей новой невесте. Никто не говорит Свиньяру «нет»!
И сталь мелькнула в воздухе, чтобы рассечь мне горло.
Глава 9
Я отскочил назад, споткнулся о ноги сидящего разбойника и повалился на него.
— Держи его! — завопил Свиньяр.
Меня обхватили две крепкие руки. Я попытался высвободиться — не тут-то было. Надо мной навис Свиньяр, и к горлу моему приближалось острие меча…
Внезапно атаман качнулся вправо-влево и с глухим стуком растянулся на полу. Оказывается, Стинго,
