Двое мужчин были всего в нескольких шагах от меня и Бисквит. Я опустила капюшон ниже. Если бы они узнали меня, все было бы кончено.
— Откуда у тебя единорог, девочка? Ты его украла?
Не отвечая, я потянулась за кинжалом внутри плаща. Я была не так хороша, как мои охранники, но, по крайней мере, знала основные движения. Тем не менее, я сомневалась, что смогу победить двух преступников.
Крепкие мужчины подошли ближе, их лица были измучены, и я поднялась на ноги, хотя боль в лодыжке заставляла меня опуститься вниз.
— Отвечай нам, девочка, — ближайший ко мне бандит грубо схватил меня за воротник плаща, а второй подошел к Бисквит.
— Не прикасайся к ней! — прокричала я и подняла кинжал. Прежде чем я успела воткнуть его в бок бандита, он вывернул мне запястье. Я взвизгнула, когда острая боль поднялась по руке, и клинок упал на землю.
— Не усложняй себе жизнь еще больше, — прорычал он.
— Отпусти ее. Сейчас же, — прозвучал знакомый голос, и бандит, держащий меня, повернулся и обнаружил своего товарища, стоящего совершенно неподвижно с лезвием у горла. Филип. Он пришел за мной.
Филип сверкнул мундиром охранника.
— Я уже вызвал подкрепление, и император повесит тебя за это, если ты немедленно не отступишь.
Парень, державший меня, сразу же отпустил и убежал в лес. Филип толкнул сообщника, и тот тоже рванул в лес.
— Тебе больно? — Филип поспешил ко мне, его взгляд искал раны.
— Нет, — я потерла больное запястье, — я немного подвернула запястье и лодыжку, но с ними все будет в порядке, — я прохромала к Бисквит, к которой присоединился Эйс, лошадь Филипа. — Нам нужно убрать стрелу.
Пока я держала Бисквит, обещая, что все будет хорошо, Филип вытащил стрелу. Вместо хлынувшей крови была лишь небольшая струйка, которая вскоре остановилась. Я с благоговением уставилась на быстро закрывающуюся рану. Я знала, что кровь единорога Бисквит была волшебной и позволяла ей исцеляться быстрее, но я никогда не понимала, насколько быстрее. Какими еще способностями она обладала?
Я собиралась спросить Филипа, но остановилась, заметив его пристальный взгляд.
— О чем ты думала, когда уходила посреди ночи одна? — спросил он.
— Ты действительно вызвал подкрепление?
Филип сжал губы.
— Нет, но сделаю, если придется. Что ты делала?
— Ты не понимаешь…
— О, думаю, я очень хорошо понимаю. Ты планируешь получить Кракатук самостоятельно.
Я нахмурилась.
— Откуда ты это знаешь?
Он закатил глаза.
— Пожалуйста, Клара, я знаю тебя почти всю свою жизнь. Я догадался, что ты что-то планируешь, по тому, как ты себя вела, когда пожелала спокойной ночи.
Я подняла подбородок, оскорбленная и раздраженная тем, что он так легко видел меня насквозь.
— Спасибо за помощь, но мне нужно идти. И чтобы ты знал, это не сумасшедший план. Крестная тоже считает, что это правильно.
— Я не говорил, что ты должна остаться и ничего не делать. Но ты должна была попросить о помощи.
Я горько рассмеялась.
— Будто отец когда-нибудь позволил бы мне выйти из замка.
Филип поморщился и покачал головой.
— Надо было спросить меня. Я бы поехал с тобой.
Я хотела сделать ему остроумное замечание, но не стала, заметив боль в его глазах. Вместо этого я прошептала:
— Я не хотела, чтобы у тебя были неприятности.
— Что ж, теперь я здесь. И я остаюсь.
— Филип, нет. Это моя миссия.
Не теряя ни секунды, ответил он:
— Ты — принцесса. Как королевская гвардия, я обязан защищать королевскую семью. И как друг, я обязан защищать тебя.
Я прикусила губу.
— Филип, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Мы не знаем, как долго это путешествие может продлиться, и с чем мы столкнемся, и я не хочу, чтобы ты потерял свою должность, когда вернешься.
— Меня не волнует потеря должности. Если я потеряю тебя, — он провел рукой по волосам, — я не смогу жить с этим.
Я вздохнула. Филип был таким же упрямым, как и я. Стоять и спорить с ним было пустой тратой времени. Я села на Бисквит, а Филип сел на Эйса и спросил:
— Ну, куда мы направляемся?
Я улыбнулась Филипу, радуясь, что не должна делать это одна:
— В Гумпольдскирхен. Волшебный народ должен знать, где Кракатук.
9. Клара
Мы скакали всю ночь и после рассвета. Солнце поднималось над горизонтом, заливая стройные сосны и ели мягким золотистым сиянием. Свежий воздух смешался с запахом сырой земли и яблок. Сладкая мелодия арфы достигла моих ушей. Даже самые выдающиеся придворные музыканты не могли играть так божественно, я была уверена, что арфист — волшебное создание.
— Мы, должно быть, очень близко к Гумпольдскирхен.
Филип нахмурился, явно не разделяя моего восторга.
— Нам нужно отдохнуть и придумать план, прежде чем мы доберемся до деревни.
— Но принцы и стража…
Филипп закатил глаза.
— Я видел принцев. Сомневаюсь, что кто-то из них ехал ночью, и охранники тоже. Неразумно слишком истощать лошадей, когда нельзя их поменять в пункте назначения. Я уверен, что нам хватит времени на все. Мы можем взять двадцать минут, чтобы отдохнуть, поесть и обдумать стратегию.
Неохотно я последовала за ним к мелкой реке. Только когда я слезла с единорога, то поняла, как сильно болят спина и бедра. Кости скрипели, когда я потянулась и села на землю, чувствуя, что могу остаться там навсегда. Бисквит и Эйс пили из ручья, а Филип предложил мне фляжку, но я покачала головой.
— У меня есть своя, — я вытащила ее. — Крестная сказала, что она никогда не опустеет.
Он оценивающе посмотрел на нее.
— У тебя есть волшебные яблоки и сыр?
— Нет, но у меня есть хлеб, — я поделилась им с Филиппом, Эйсом и Бисквит, которые были озадачены тем, как хлеб снова появлялся прямо у нас на глазах, когда я отламывала кусочек.
— Я рада, что ты пошел со мной, — сказала я после долгого молчания.
— Я тоже. Знаешь, ты можешь быть сильной и позволять другим помогать тебе. Они не особенные, — Филип посмотрел мне в глаза, и у меня возникло ощущение, что он может читать меня, как книгу, не заставляя ничего говорить.
Я отрицательно покачала головой.
— Здорово иметь кого-то, кто прикрывает мою спину, но это не то, что я имела в виду. Я рада, что ты пришел, рада твоей компании.
Он улыбнулся, его взгляд скользнул по моим губам, и странное трепетное чувство наполнило меня. Я поняла, что мы были так близко, наши руки почти соприкасались. Вместо того, чтобы отстранится, я наклонилась вперед. Позади меня послышался шорох, разрушающий момент, и я повернула
