— Тише, Пол. Дэнни, мы беспокоимся о тебе, в этом все дело. Мы просто хотим сказать, что, если ты пожелаешь уехать оттуда, мы сочтем это хорошим, разумным решением. Мы всегда знали, что для тебя это может быть слишком…
— Послушайте, не обращайте внимания. Не нужно звонить доктору Оберст. Не переживайте за меня. Мне пора идти. — Он положил трубку, несмотря на их протесты.
Пол и Сэнди всегда утверждали, что обладали лишь самой общей информацией о его биологических родителях: те получили высшее образование, были здоровы, не имели других детей. Похоже, они просто не пожелали разглашать свои данные. Однако, честно говоря, Дэн никогда не хотел знать, кем были его никчемные родители. Пол и Сэнди казались ему замечательными; они стали настоящей семьей.
Но неожиданно стало чуть ли не жизненно важно выяснить свое происхождение. Недостающая деталь этой безумной мозаики — связь между Дэном и безжалостным убийцей. Он мог бы провести лето где угодно, но выбрал именно это место и не ошибся.
Бруклин был уготован ему судьбой. Он был в его крови.
Глава № 26
Дэн перерыл все ящики стола в поисках фотографии Дэниела Кроуфорда. В его памяти все еще всплывали зарисованные глаза, но остальные детали он помнил смутно, поэтому ему нужно было присмотреться внимательнее. Когда он вытряхнул все содержимое ящиков на кровать, а снимка там не оказалось, он почувствовал, что у него все сжалось внутри. Он несколько раз перебрал эту кучу, но фото все равно не находилось.
Снимок исчез.
Но он ведь видел эту фотографию, верно?
Да, да, он был абсолютно уверен. Он даже спрашивал Феликса о ней и именно благодаря ей узнал о старом крыле.
Может, это Феликс зачем-то взял фотографию? Дэн не мог представить зачем, но это было лучше, чем альтернатива: кто-то проник в его комнату, положил тот ужасный снимок, а потом забрал его. Дэн залез под кровать, куда спрятал папку: он стал бояться, что она тоже пропала.
Но нет, она лежала на том самом месте, где он ее оставил.
Он хотел убедиться, что ничего не упустил в прошлый раз. Может, он даже положил сюда фотографию и забыл. Дэн открыл папку. Сверху лежала записка, написанная знакомым, теперь уже наводящим ужас почерком. Она даже была без конверта.
«В сумасшедшем мире только безумные рассуждают здраво».
«В сумасшедшем мире» Винтажный фон
© DepositРhotos.com / welena
Дэн с силой швырнул папку в другой конец комнаты. Листы разлетелись.
— Я так больше не могу! — прокричал он.
Через секунду раздался стук в дверь, и в комнату заглянул парень из соседней комнаты, Томас.
— У тебя все в порядке? — спросил он.
Дэн кивнул, слишком расстроенный, чтобы ответить что-то вразумительное.
— Потому что… ну, знаешь, если тебе хочется о чем-то поговорить, я имею в виду о Джо и всем прочем, то есть психологи… или я мог бы… ну, если тебе нужно… — Его голос затих.
— Нет, приятель, все нормально, правда. Спасибо, что спросил, — сказал Дэн, надувая щеки и надеясь, что это похоже на улыбку.
Томас пожал плечами и закрыл дверь.
Дэн не хотел ничьей помощи, и он точно не нуждался в жалости.
За ужином Эбби вела себя замкнуто. Она опустилась на стул, кусая ногти и не сводя глаз со своего картофельного пюре. Дэн продолжал обдумывать то немногое, что он знал о своем таинственном преследователе. Хотя все в кафетерии были заметно подавлены, у Дэна создалось такое впечатление, что их столик был самым печальным в комнате.
Наконец заговорила Эбби:
— Я подумала о том, что мы ужасные люди. Даже очень-очень ужасные люди.
— Я… Хм. Это не то, о чем думал я, но продолжай.
— Это касается Джордана, — сказала Эбби, еще ниже сползая на стуле. — У меня такое чувство, будто мы подвели его.
— Каким образом? Ты, как сумасшедшая, строчила ему сообщения.
— Этого недостаточно. Нам нужно встретиться с ним, иначе мы ничем не лучше его семьи или того парня из его школы, который его бросил.
— Эбби, если он хочет побыть один…
— Но он не хочет. Мы все переживаем стресс по-разному. Думаю, он прячется или считает, что станет обузой, если расскажет нам о том, что его беспокоит. Я хочу, чтобы он знал, что это вовсе не так.
— Понимаю, но все равно боюсь вторгаться в его личное пространство. Может, тебе стоит еще раз написать ему сообщение.
— Дэн, иногда друзья должны настоять на своем и сказать: «Эй, идиот, мы с тобой несмотря ни на что. Мы никуда не исчезнем, даже если ты сердит или зол, и мы здесь надолго. Мы будем поддерживать друг друга».
— Именно поэтому ты мне и нравишься, — сказал он, удивив их обоих.
— Ты о чем?
— Да так. Ты права. Нам нужно проведать его, — сказал Дэн.
— У меня портретная живопись до девяти — это долго. Ты можешь пойти к нему после ужина? А я присоединюсь к вам после урока. Это важно.
— Конечно, без проблем. Я передам ему твои слова, хотя, возможно, опущу «эй, идиот». Надеюсь, ты не против…
— Нет, — засмеявшись, ответила она, — наверное, это хорошая мысль. Спасибо, Дэн. Увидимся позже?
Дэн кивнул и помахал ей рукой на прощание, а Эбби ушла на урок. Через несколько минут он вышел из корпуса Уилферд и двинулся по протоптанной тропинке назад в общежитие. Осталось всего лишь две недели занятий, и они разъедутся по домам. Он не был уверен, что именно чувствует по этому поводу. По крайней мере, Питтсбург находится недалеко от Нью-Йорка. Он прекрасно понимал, что туда легко добраться на поезде.
Двое полицейских продолжали охранять вестибюль. Они стояли там только для того, чтобы успокоить учеников, но из-за них Дэн чувствовал себя неловко, словно что-то осталось невыясненным,
