– Это принципиальный вопрос?
– Разумеется, иначе бы я его не затронул.
– Надо подумать.
– Конечно, думайте, размышляйте, а чтобы данный вопрос шел веселей, пока у нас есть время до ухи, расскажу вам кое-что занимательное и чрезвычайно секретное. Во всем «Акинаке» об этом знают не более десяти человек, а по всему конгломерату Ра-Арского Оборонительного Союза, может быть, сотня наберется, не больше.
– Интересно, – лицо его приняло чрезвычайно серьезное выражение.
– Не все боги погибли в древних войнах, Андрей Сергеевич.
Он улыбнулся и сказал:
– Основа практически любой веры, что бог ее религии жив. Вы меня напугали, командор, я уж себе что-то совсем невообразимое представил.
– Я говорю не про духовную составляющую, а про телесную, не про веру что-то, а знание об этом. Что вы будете делать, если, вдруг, чисто гипотетически, в мир Земля придет во плоти сам Саваоф, он же Яхве, отец Христа? Как вы поступите?
– Не знаю, – растерялся Лыков.
– Зато мой аналитический и исследовательский отделы уже прикинули, как поступит он или любой другой древний бог.
– Как же?
– Есть два варианта. В первом он постарается уничтожить всех людей, кто не является его созданиями, а таких на планете большинство, а во втором – сделает их рабами, до тех пор, пока не восстановит поголовье своих человеков или не создаст новых. Вариант, при котором древний Предтеча пройдет мимо, не рассматривается совсем.
– Это какая-то ересь, командор.
– Возможно, Андрей Сергеевич, что и так, но такой вариант возможен. Вы читали «Откровение»?
– Нет, – он отрицательно кивнул головой.
– Почитайте, забавно, – я начал цитировать по памяти: – После снятия седьмой печати сделалось безмолвие. Семь ангелов держали каждый по трубе и приготовились трубить. Первый ангел вострубил и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела. Второй ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью. И умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла. Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки. Четвертый ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца, и третья часть луны, и третья часть звезд, так, что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была – так, как и ночи. Пятый ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладезя бездны. Она отворила кладезь бездны, и вышел дым из кладезя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладезя. И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы. И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати божией на челах своих.
– К чему это?
– К тому, что ни мы с вами, ни девяносто девять процентов населения планеты Земля печати божией на челах своих не имеем.
– Но ведь тысячи лет богов не было среди людей? – возразил он мне. – Не стоит этого опасаться. Да и при чем здесь именно христианство?
– Это всего только пример, на основе одной из основных земных религий. Девять из десяти богов, имея власть безнаказанно уничтожить чужих созданий, всегда это делали. Так что, если обнаружатся выжившие боги, которые где-то бродят в иных мирах или попросту спят в подземных бункерах, нам, людям, надо быть готовыми к тому, что нас постараются уничтожить или поработить. Не потому, что мы хорошие или плохие, а потому что мы чужие. Это одна из причин, по которой нужно изучать основы религий, а не зацикливаться на одной вере. Человек должен знать о всем многообразии Вселенной, в которой ему не всегда рады, в которой миров великое множество, и на будущее необходимо вводить не только изучение различных культов в учебных заведениях, но и институты создавать, которые подойдут к этому вопросу с научной и исследовательской точки зрения.
– Догадки, домыслы, все пустое, – взмахнул рукой будущий президент. – Нет фактов, и нет подтверждений вашим словам. Институты, говорите? Мне бы сейчас проблемы в стране разгрести и элементарно быт народонаселения наладить.
– Факты? – теперь уже я усмехнулся, вспомнив свой поход под Санийский кряж. – Они будут вам предоставлены, и тогда мы обговорим этот вопрос подробней. А ученых к этим вопросам все же придется подключать, не сейчас, конечно, а в будущем.
Уха поспела, и, встав, я ссыпал в котел зелень и приправы, а после этого оттянул его в сторонку. Теперь ухе надо было немного настояться, и можно было пообедать. Присел обратно и спросил Лыкова:
– Андрей Сергеевич, а почему вы до сих пор дозу юттива не приняли, ведь вам было выделено десять таблеток?
– Как-то все не до того было, – он несколько смутился.
– Раздали близким?
– В общем-то, да, так и есть, – Лыков не отказывался.
– Тяжело вам придется, когда в ваших руках окажется не десять доз, а четверть миллиона. Представляете, сколько найдется дармоедов, желающих дополнительно пожить на халяву пять лет и излечиться от всех болезней.
– Нет, я никогда не путал свое, частное, и общественное. Своего добра не жалко, а государственное не тронь, только для дела. Относительно юттива, который предоставит ваш отряд, разработана уже серьезная программа. Если человек полезен государству, он получит жизнь, а если обществу от него пользы нет, то ему таблетка и без надобности. Жестокая программа, но по-другому никак, бессмертия на всех не хватит. Вас это не удивляет, командор?
– Абсолютно нормальная и здравая система, – ответил я. – Везде так, что у нас в отряде, что на Ра-Аре, Сониме или еще где-то. Дополнительный рабочий стимул для людей и фильтр общества, который таким образом отсеивает захребетников.
Где-то совсем рядом, послышался легкий шорох, примерно так работают антиграв-движки, я оглянулся и увидел мою штабную «Асху», которая мчалась по грунтовке к нам от Врат. Думал, раз коммуникатор отключил, так и не достанут, но не тут-то было, все одно нашли.
– Кажется, Андрей Сергеевич, –
