Ух ты! – восхитилась в его мыслях Сил. – Что ты только что сделал? С бурей?
– Этого недостаточно, – прошептал Каладин.
Каладин, ты никогда не сможешь сделать достаточно, чтобы удовлетвориться. Но это все-таки было удивительно.
Он пролетел над Револаром в мгновение ока. Каладин вертелся, сделавшись всего лишь еще одним куском мусора на ветру. Сплавленные бросились в погоню, но отстали, а потом исчезли. Каладин и Сил вырвались из буревой стены и устремились впереди бури. Они проносились над городами, равнинами, горами – и буресвет у них не заканчивался, поскольку позади мчался его неиссякаемый источник.
Они летели так почти час, прежде чем порыв ветра подтолкнул их к югу.
– Ступай туда, – посоветовала Сил, в виде ленты из света.
– Почему?
– Просто послушай воплощение природной мощи, ладно? Сдается мне, отец на свой лад извиняется.
Каладин заворчал, но позволил ветрам унести себя в нужном направлении. Он так летел еще несколько часов, затерявшись в звуках стихии, пока наконец не опустился – отчасти по собственной воле, отчасти из-за настойчивых ветров. Буря прошла, а он остался посреди большого открытого плоскогорья.
Плато перед городом-башней Уритиру.
32
Нежданная гостья
Ибо во мне, хоть в это и трудно поверить, произошла перемена.
Из «Давшего клятву», предисловиеШаллан устроилась в гостиной Себариаля. Это была комната странной формы, с выступом-балконом на уровне второго этажа – иногда там размещались музыканты – и неглубокой выемкой в полу, где князь намеревался сделать своеобразный пруд с рыбой. Девушка была уверена, что он высказывал такие заявления лишь для того, чтобы позлить Далинара своей экстравагантностью.
Пока что отверстие прикрыли досками, и Себариаль периодически предупреждал гостей, чтобы не наступали на них. Комната была обставлена богато. Шаллан почти не сомневалась, что видела эти гобелены в монастыре в военном лагере Далинара, и подстать им были подобраны роскошная мебель, золотые лампы и керамика.
И куча треснутых досок, прикрывающих яму. Она покачала головой. Потом – свернувшись на софе под грудой одеял – с радостью приняла от Палоны чашку горячего цитрусового чая. Она все еще не оправилась от мучительного озноба, который чувствовала с самой встречи с Ри-Шефир несколько часов назад.
– Я могу что-нибудь еще для тебя сделать? – спросила Палона.
Шаллан покачала головой, и гердазийка устроилась на ближайшем диване с еще одной чашкой чая. Шаллан сделала глоток, радуясь компании. Адолин хотел, чтобы она спала, но последнее, чего бы ей хотелось, – это остаться в одиночестве. Он передал ее под опеку Палоны, а сам остался с Далинаром и Навани, чтобы ответить на их вопросы.
– Итак… – начала Палона. – Как все было?
Ну и что ответить на подобный вопрос? Шаллан прикоснулась к самой Полуночной Матери, шквал бы ее побрал. Это было имя из древних преданий, одна из Несотворенных, владык Приносящих пустоту. Люди воспевали Ри-Шефир в стихах и эпосах, изображая ее темной и красивой. На картинах она выглядела женщиной в черном, с красными глазами и похотливым взглядом.
Что доказывало, как мало они на самом деле помнили о подобных вещах.
– Ничего похожего на легенды, – прошептала Шаллан. – Ри-Шефир – это спрен. Огромный, жуткий спрен, который отчаянно хочет нас понять. Поэтому она убивает, подражая нашему насилию.
За этим крылась еще более глубокая тайна, крупицу которой она уловила, когда переплелась с Ри-Шефир. И это заставило Шаллан задуматься, на самом ли деле спрен пытается понять человечество, или же он занят поисками того, что утратил сам.
Может, это существо когда-то – в те далекие позабытые времена – было человеком?
Они понятия не имели. Они ничего не знали! После первого отчета Шаллан Навани отправила своих ученых на поиски сведений, но доступ к книгам по-прежнему был ограничен. Даже имея возможность обращаться в Паланеум, Шаллан не испытывала оптимизма. Ясна годами выискивала сведения об Уритиру, и большинство из найденного было недостоверным. Слишком много лет прошло.
– Подумать только, оно все это время было здесь, – пробормотала Палона. – Пряталось там, внизу.
– Ее заперли в темнице, – прошептала Шаллан. – В конце концов, много веков назад, она освободилась. С той поры ждала здесь.
– Что ж, надо выяснить, где содержатся остальные, и позаботиться о том, чтобы они оттуда не удрали.
– Не знаю, был ли кто-то еще пойман.
Шаллан ощутила одиночество Ри-Шефир – то, как ее схватили, в то время как другим удалось спастись.
– Ну так…
– Они там, где были всегда, – на свободе. – Шаллан чувствовала себя измученной, и ее веки опускались вопреки настойчивым заявлениям Адолину о том, что она вовсе не так уж сильно устала.
– Мы должны были бы их обнаружить.
– Не знаю, – буркнула Шаллан. – Они… они показались бы нам обычными. Такими, какими и должны быть.
Она зевнула, а затем рассеянно кивнула, пока Палона продолжала говорить и ее речи перерождались в похвалу Шаллан за все, что она сделала. Адолин произносил те же слова, против чего девушка совсем не возражала, а Далинар был с нею по-настоящему добр, а не изображал суровую скалу, как обычно.
Шаллан не открыла им, как близка была к тому, чтобы сломаться, и какой ужас испытывала при мысли о том, что однажды встретится с этим существом снова.
Но… может быть, она и впрямь заслужила кое-какое признание. Ребенком она покинула дом в попытке спасти семью. Впервые с того дня на корабле, когда Йа-Кевед таял позади нее, Шаллан почувствовала себя так, будто могла справиться со всем этим. Могла отыскать в жизни подобие стабильности, контроля над собой и своим окружением.
Удивительное дело – она почувствовал себя… почти взрослой.
Шаллан улыбнулась, закуталась в одеяла, попивая чай, и – на мгновение – выкинула из головы то, что почти целый отряд солдат видел ее без перчатки. Небольшой конфуз – ерунда. Вообще-то, она все сильнее убеждалась в том, что Шаллан-Вуаль-Сияющая сумеет справиться со всем, что жизнь вывалит на нее.
Шум снаружи вынудил ее резко сесть, хоть и не казался опасным. Какая-то болтовня, несколько возбужденных возгласов. Она не сильно удивилась, когда вошел Адолин, поклонился Палоне – у него все же были хорошие манеры – и подбежал к ней, все еще в мятой униформе, поверх
