Я ее заполучил. – Голос Буреотца заставил содрогнуться это место, вечное и безграничное. – Тайленскую королеву. Моя буря прямо сейчас достигла ее города.
– Хорошо, – сказал Далинар. – Пожалуйста, пошли ей видение.
Фэн предстояло узреть видение, в котором Сияющие рыцари падали с неба, чтобы спасти маленькую деревню от странной и чудовищной силы. Далинар хотел, чтобы она сперва увидела Сияющих, какими они были когда-то. Справедливыми защитниками.
Куда мне ее поместить? – спросил Буреотец.
– Туда же, куда ты в первый раз поместил меня, – решил Далинар. – В дом. С семьей.
А тебя?
– Я буду наблюдать, а позже поговорю с ней.
Ты должен быть частью событий, – упрямо напомнил Буреотец. – Ты должен играть чью-то роль. Так все устроено.
– Хорошо. Выбери кого-то. Но если можно, пусть Фэн увидит меня таким, какой я на самом деле, а я увижу ее. – Он пощупал меч на поясе. – И не мог бы ты оставить мне это? Не хотелось бы снова сражаться кочергой.
Буреотец раздраженно загрохотал, но не возразил. Бесконечная белая равнина потускнела и растаяла.
– Что это было за место? – поинтересовался Далинар.
Оно ненастоящее.
– Но все прочее в этих видениях реально, – возразил князь Холин. – Так почему же…
Оно ненастоящее, – твердо повторил Буреотец.
Далинар замолчал, позволяя видению захватить себя.
Я его вообразил, – пояснил Буреотец мягче, как будто признаваясь в чем-то досадном. – У каждой вещи есть душа. И когда ваза разбивается, она может умереть в физическом мире, но еще какое-то время ее душа помнит, чем она была. Поэтому все вещи умирают дважды. Последняя смерть происходит, когда люди забывают о вазе и думают только про черепки. Тогда я представляю себе, как ваза уплывает прочь и растворяется в пустоте.
Далинар еще не слышал от Буреотца чего-то столь философского. Он и не думал, что у спрена – пусть даже могучего спрена Великих бурь – бывают такие грезы.
Князь обнаружил, что кувыркается в воздухе.
Размахивая руками, он в панике закричал. Фиолетовый свет первой луны озарил землю далеко внизу. Желудок скрутила судорога, одежду трепал ветер. Он продолжал вопить, пока не сообразил, что на самом деле не приближается к земле.
Он не падал, а летел! Воздух с шумом обдувал его макушку, не лицо. Теперь Далинар заметил, что его тело светится и вокруг него струится буресвет. Но он не испытывал чувств, какие появлялись, когда свет оказывается внутри, – ни бушующей стихии в жилах, ни жажды действовать.
Князь заслонил лицо от ветра и посмотрел вперед. Там летел Сияющий в великолепном синем доспехе, который светился: свет был ярче всего по краям и в углублениях. Мужчина оглянулся на Далинара, несомненно, из-за его криков.
Далинар отдал честь, давая понять, что все в порядке. Рыцарь кивнул и вновь устремил взгляд вперед.
«Он ветробегун, – осознал Далинар, сводя концы с концами. – Я занял место его спутницы, женщины Сияющей». Князь уже встречал этих двоих в видении: они прилетели, чтобы спасти поселок. Далинар двигался не с помощью собственных сил – ветробегун сплел Сияющую с небом. Сзет сделал с Далинаром что-то похожее во время битвы при Нараке.
Было все еще трудно принять, что он не падает, и тяжесть в желудке никуда не делась. Далинар попытался сосредоточиться на других вещах. Он был в незнакомой коричневой униформе, хоть с радостью подметил, что меч на поясе присутствовал. Но почему он не в осколочном доспехе? В видении на женщине был именно такой, и излучал он янтарное свечение. Был ли это результат того, что Буреотец пытался сохранить его облик для Фэн?
Далинар все еще не знал, почему доспехи Сияющих светились, а современные осколочные – нет. Может, древние доспехи были в каком-то смысле живыми, как клинки Сияющих?
Возможно, он сумеет выяснить это у ветробегуна, что летел впереди. Но надо быть поосторожнее с вопросами. Все будут видеть вместо Далинара Сияющую, и если его вопросы будут странными, он – как уже бывало – лишь собьет людей с толку, но ничего не узнает.
– Насколько мы далеко? – крикнул князь. Слова затерялись в шуме ветра, и он повторил свой вопрос, обратив на себя внимание спутника.
– Уже недолго, – ответил ветробегун. Его голос звучал гулко из-под шлема, который светился синим – сильнее по краям и вдоль щели для глаз.
– Кажется, у меня что-то не так с броней! – сообщил ему Далинар. – Не могу убрать шлем!
В ответ ветробегун сделал так, что его собственный шлем исчез. Далинар успел заметить облачко буресвета или тумана.
Под шлемом у ветробегуна была темная кожа и курчавые черные волосы. Его глаза светились синим.
– Убрать шлем? – удивился он. – Ты еще не призвал свой доспех; тебе пришлось его отпустить, чтобы подействовало мое сплетение.
«Ох», – подумал Далинар.
– Я имел ввиду, раньше. Он не исчез, когда я этого хотел.
– Тогда поговори с Харкейлайном или со своим спреном. – Ветробегун нахмурился. – Это ведь не отразится на нашем задании?
– Не знаю! – отозвался Далинар. – Но это меня отвлекло. Объясни еще раз, куда именно мы направляемся и что знаем о существах, с которыми должны сразиться. – Он поморщился от того, насколько неуклюже это прозвучало.
– Просто прикроешь меня в сражении с Полуночной сутью, и будь готов использовать Восстановление на любом раненом.
– Но…
Сын Чести, тебе будет трудно получить полезные ответы, – пророкотал Буреотец. – У них нет ни души, ни разума. Они воссозданы по воле Чести и не обладают воспоминаниями настоящих людей.
– Мы ведь можем узнать хоть что-то, – тихонько пробормотал Далинар.
Их создали для того, чтобы донести определенные идеи. Дальнейшее давление лишь выявит, насколько зыбкий у видения фасад.
Далинар вспомнил фальшивый город, который посетил в первом видении, – разрушенную версию Холинара, выглядевшую скорее декорацией, чем реальностью. Но должно же быть хоть что-то, что он может выяснить, – какие-то вещи, которые Честь вложил в это видение случайно, сам того не желая.
«Надо привести сюда Навани и Ясну, – решил он. – Пусть разберутся с этими воссозданными людьми».
В последний раз
