– Может, я сумею добиться, чтобы его перевели сюда, и пусть тренируется с тобой.
– Он посланник! Брат не должен тренироваться с копьем.
– Все тренируются, даже мальчики-посланники.
Кэл крепко сжал долото, сражаясь с желанием встать и отправиться на поиски Тьена. Разве они не поняли? Тьен и кремлеца не обидит. Он их ловил и выпускал, разговаривал с ними, как с домашними животными. Тьен с копьем в руках – ну что за нелепость!
Таккс достал немного фатомной коры и начал жевать. Потом лег на койку и закинул ноги на спинку.
– Смотри не пропусти пятно слева от себя.
Каладин вздохнул и взялся за указанное место.
– Хочешь об этом поговорить? – спросил Таккс. – О том моменте, когда ты застыл в ходе тренировочного боя? – (Дурацкий крем. И зачем Всемогущий его сотворил?) – Не стыдись, – продолжил Таккс. – Мы тренируемся, чтобы вы цепенели сейчас, а не когда это вас убьет. Ты сталкиваешься со взводом и знаешь, что они стремятся тебя убить, хоть вы никогда и не встречались. И ты колеблешься, думая, что это все неправда. Ты не можешь быть здесь, готовиться к бою, к ранениям. Каждый чувствует этот страх.
– Я не боялся, что меня ранят, – мягко возразил Кэл.
– Ты далеко не уйдешь, если не сможешь признаться себе в небольшом страхе. Эмоции – это хорошо. Это то, что делает нас…
– Я не боялся получить травму. – Каладин тяжело вздохнул. – Я боялся сделать кому-то больно.
Таккс покрутил кору во рту, после чего кивнул:
– Понятно. Да, это еще одна проблема. Тоже не необычная, но совсем другая.
На какое-то время единственным звуком в большой казарме было постукивание долота о камень.
– Как вы это делаете? – наконец спросил Кэл, не поднимая головы. – Таккс, как вы можете причинять людям боль? Они же просто бедные темноглазые растяпы, как мы.
– Я думаю о своих товарищах. Не могу подвести парней. Мой взвод теперь моя семья.
– Так вы убиваете чужую семью?
– В итоге мы будем убивать панциреголовых. Но я знаю, что ты имеешь в виду. Это тяжело. Ты удивишься, когда узнаешь, сколько мужчин смотрят в лицо врагу и обнаруживают, что они просто не способны причинить вред другому человеку.
Кэл закрыл глаза и позволил долоту выскользнуть из пальцев.
– Хорошо, что ты не рвешься в бой, – заметил Таккс. – Это значит, ты нормальный. Я обменял бы десять необученных солдат с открытым сердцем на одного черствого идиота, который думает, что все это игра.
«Мир не имеет смысла», – подумал Кэл. Его отец, непревзойденный лекарь, советовал ему не слишком погружаться в эмоции пациентов. А этот профессиональный убийца уверяет, что ему должно быть не все равно?
Сапоги заскрипели по камню, когда Таккс встал. Он подошел к Каладину и положил руку ему на плечо:
– Не переживай из-за войны или даже из-за битвы. Сосредоточься на своих сослуживцах. Сделай так, чтобы они выжили. Стань тем, кто им нужен. – Он ухмыльнулся. – И дочисти остальной пол. Думаю, сегодня на ужине ты увидишь, что остальной взвод относится к тебе более дружелюбно. Самую чуточку.
Тем вечером Каладин обнаружил, что Таккс был прав. Сослуживцы и впрямь сделались более приветливыми. Поэтому Кэл держал язык за зубами, улыбался и наслаждался общением.
Он так и не сказал Такксу правду. Когда Кэл застыл во время учебного боя, это было не из страха. Он был уверен, что может навредить кому-то. На самом деле Каладин осознал, что может убить, если понадобится.
Именно это его и напугало.
Каладин сидел на куске камня, похожем на расплавленный обсидиан. Камень вырос прямо из земли в Шейдсмаре – месте, которое выглядело нереальным.
Далекое солнце не сдвинулось в небе с тех пор, как они сюда прибыли. Неподалеку один из странных спренов страха полз по берегу моря стеклянных бусин. Размером с рубигончую, но длиннее и тоньше, он смутно напоминал угря на коротких лапах. Фиолетовые усики на его голове зашевелились и сместились в направлении Каладина. Не ощутив в нем ничего интересного, спрен продолжил путь вдоль берега.
Сил приблизилась беззвучно, но он заметил, что сзади подступает ее тень: как и прочие тени в этом месте, она указывала на солнце. Спрен села рядом на кусок стекла и опустила голову ему на плечо, держа руки на коленях.
– Другие все еще спят? – спросил Каладин.
– Да. Узор следит за ними. – Она сморщила нос. – Странно.
– Он милый, Сил.
– Вот это и странно.
Она болтала босыми ногами, как обычно. Это казалось еще более странным здесь, на этой стороне, где Сил была человеческого роста. Небольшая стая спренов пролетела над ними: они были распухшие, с длинными крыльями и развевающимися хвостами. Вместо головы у каждого имелся золотой шар, плывущий прямо перед телом. Что-то знакомое…
«Спрены славы», – понял он. Это было похоже на спренов страха, чьи усики виднелись в реальном мире. Там проявлялись лишь части настоящих спренов.
– Итак… – проговорила Сил. – Не собираешься поспать?
Каладин покачал головой.
– Ну, меня знатоком людей не назовешь, – сказала она. – Например, я до сих пор не поняла, почему лишь в нескольких ваших культурах есть поклонение мне. И все-таки я точно где-то слышала, что вам полагается спать. Вроде каждую ночь.
Он не ответил.
– Каладин…
– Что насчет тебя? – проворчал он, глядя в сторону, вдоль перешейка земли, который обозначал, где в реальном мире река. – Разве ты не спишь?
– Мне когда-нибудь нужен был сон?
– Разве это не твоя земля? Откуда ты? Я подумал, что ты… ну, не знаю… будешь здесь более смертной.
– Я все еще спрен, – напомнила она. – Маленький кусочек бога. Ты пропустил часть про поклонение мне?
Когда он не ответил, Сил ткнула его кулаком в бок:
– Здесь надо было сказать что-то саркастическое.
– Извини.
– Мы не спим; мы не едим. Думаю, на самом деле мы питаемся людьми. Вашими эмоциями. Или, может быть, вашими мыслями о нас. Все кажется очень сложным. В Шейдсмаре мы можем мыслить самостоятельно, но если отправляемся в ваш мир, нам нужна связь с человеком. В противном случае мы практически такие же безмозглые, как те спрены славы.
– Но как ты перешла из одного мира в другой?
– Я… – Лицо у нее сделалось отстраненное. – Ты позвал меня. Или нет, я знала,
