Должность во Вселенной. Время больших отрицаний

раз за дело взялся человек, все должно быть лучше, чем у природы! – ГенБио создал и мхи-белки для скота.

– Все! – распорядился он. – Никаких саженцев более: просто швыряем в поля, на почву всякие семена. Чья возьмет, та и прорастет.

Это он сказал на Внешкольце, видя «открытку» на экранах Капитанского мостика – крупно – и ее же в виде яркого прямоугольничка через светофильтры – под штангами и градусной сетью. Гораздо меньшей самого Внешкольца, «пульта».

– Если просто швырять, то посеете на титан, на поддон, – возразил ему Буров. – Видите, какая она. Промахнетесь. Нужно прицельно, координатно, по градусам, по минутам-секундам. Или из кабины.

Высевали и по градусам, и из кабины.

Все это было в К-годы-часы 19 октября, с восемьдесят пятого по сто девятый от Сотворения. Годы оживления, годы становления.

Дело пошло.

Глава 23

Дни и ночи Аскании-2

Если женщине нечего больше терять, она вправе потерять всякую совесть.

К. Прутков-инженер. Афоризмы на «Если»0

К-даты с «сашенями-пеценями», числами МВ-солнц и прочего вместе с краткими сводками дел были на диске и здешнего компьютера в комнате Любарского. Он поигрывал пальцами на клавиатуре, листал земные дни, полигонные К-годы, десятилетия и века; это помогало вспоминать. Но мыслью старался подняться над всеми подробностями, выискивал главное. А главное было: где, когда и как они, начав так хорошо и крупно, съехали в болото, в мелкость?..

1

Итак, дело пошло.

Если быть честным, оно не совсем пошло.

Получилось не то, что по своей полной программе Иорданцев мечтал и хотел (и мог) создать: сперва из бактериальных газовых выделений кислородо-азотно-углекислую атмосферу, а в ней влагу, облака, тучи; отверзнуть свои хляби небесные, не одалживаться извне, так наполнить свои реки и озера… а уж потом бактериями вывести почвы и растения, насекомых, мелкую живность.

– Главный изъян, cher ami, – сетовал он Любарскому, – нет круговорота воды в здешнем тихом омуте. Заимствовать из облаков – не то!

– Но для такого дела вам требуется если и не планета, то крупный материк, – замечал Любарский.

– Вот именно! Старайтесь же, черти. Думайте дальше.

Не изъян – приговор. Вода была постоянной проблемой. Год – час. Чтобы оросить такую территорию, облака было мало, туча была нужна. А где их, туч, напасешься? А вода это жизнь.

Да, Ловушками-фрезами они сделали на острове две выемки, на порядок обширнее и глубже обычных прудов; наполнили их водой из облаков над Катаганью, проходивших около Шара. Получились Северное озеро и Восточное озеро. В них развели рыб, а лягушки и камыш завелись сами. Скот приходил сюда на водопой. Ниивцы в свои визиты здесь купались, загорали под диковинными солнцами – со звездами и тьмой вперемешку. Воды хватало – без дозаправки из облаков – лет на двадцать пять, тридцать. То есть на сутки с небольшим.

Но почвам нужен дождь – такая простая штука. По крайней мере, несколько раз в сезон, а хорошо бы и в месяц. Ничего лучше не придумали дачного варианта: натащили сюда множество резиновых и пластиковых труб с дырочками, они змеились по всем лугам и рощам, подсоединенные к насосам в озерах; насосы автоматически – от солнц, от фотоэлементов – включались, подкачивали, вода из дырочек лилась, орошала – на этом держалась в Аскании жизнь.

Пока в озерах была вода.

А когда однажды не «дозаправили» озера: два ясных дня подряд, ни облачка, нечем было, – те высохли почти до дна, до грязи. Почти вся живность Аск-2 передохла. В силу отсутствия ветров над островом стоял тяжелый смрад. Пришлось привезти ЛОМДы, отсосать этот воздух, заполнить свежим, опять из верхних слоев земной атмосферы. Потом снова наполняли озера, засевали луга травами, завозили на развод «семь пар чистых, семь пар нечистых» – почти по-библейски.

Это и был приговор: нежизнеспособность. Аскания-2 не имела своего круговорота вод, не самоочищалась атмосфера. Да и куда ей, «открытке», пятачку в океане К8640-пространства, развернутого под Материк, потянуть глобальный круговорот.

– Да, для этого нужен по крайней мере тысячекилометровый Материк! – подтвердил ГенБио. – Со своими горами-конденсаторами влаги, со своими реками, текущими с них… и, между прочим, в настоящие моря. То есть окрест Материка обязана быть не ваша интересная НПВ-пустота, а океан-с. Да-да, выньте да положьте, раз наобещали!..

«Выньте да положьте» – это Геннадий Борисович явно зарвался. И помог Любарскому спохватиться: его требовательность ведет. Но куда, собственно? Ведь в мирок…

Именно что «мирок». Не мир. В этом был главный изъян.

…Любарский почти все дни Аскании-2 ругал себя за поспешность, с какой он от захвата астероидов с прицелом на Материк повернул институт в сторону «освоения» нахватанного. Создания островка без названия. Потому и свернул, что при всей той декларативности насчет вселенски крупных дел в душе его зрела робость и оторопь: куда прём?!!

Еще и эта шестеренка на Сорок девятом астероиде впечатлила – образом конца, катастрофы, тщеты замыслов и усилий. Именно долгих замыслов, крупных усилий; чем крупнее, выходит, тем бессмысленнее. Живи одним днем и не загадывай далеко.

«Мне бы надо именно переть, быть, как Корнев, который засунул даже грозу в степи Шару в задницу. Да характеру не прикажешь!»

…Тем более что самая хорошая мысля таки пришла опосля! Когда уже свернули «астероидозаготовки» в Овечьем, принялись обустраивать Асканию, а наверху мудрили по идее НетСурьеза об «МВ-добыче». И пришла не от него, а от Бурова. Он ворвался с ней в кабинет Любарского:

– По несколько же можно было брать! Тоже зашорились: НПВ-леска, уда… а почему не невод? Тоже улов по вибрациям и звучанию могли бы определить. Сразу брали бы десятки, сотни миллиардов тонн. И делали бы Материк, не «открытку».

Только воспитанность Виктора Федоровича удерживала его в монологе перед рохлей-директором Бармалеичем, черт бы его взял, от крепких выражений.

Спросили потом и Имярека: а чего ж эту идею он не подсказал?

– Да в голову не пришло.

– Неправда!

– Верно, неправда, пришло, – без смущения согласился тот. – Но МВ-идея все равно лучше. Быстрее. Самое малое в сто пятьдесят раз. В Овечьем всё в «нулевом времени». И потом, в МВ можно все взять из молодого времени.

– Из молодого?

– Да… – НетСурьез светло глядел на собеседников своими синими глазками. – У нас ведь старое, поэтому и проэнтропия. А если молодое – о-го-го! Оно само все сделает.

Он был начисто увлечен новым проектом, ему в нем было все ясно, чего ж много толковать. А собеседникам, в том числе и Варфоломею Дормидонтовичу, напротив, ничего не было понятно – старое время, молодое… Как о живом существе говорит. Да ну его! Оставили в покое, вернулись к асканийским проблемам.

2

Между тем то, что далее пошло на полигоне, не могло не вызвать у Варфоломея Дормидонтовича – да и не только у него – ощущение, что первичны не бактерии Иорданцева, даже не МВ-солнца и не с трудом добытые вещества, а именно само время. К-время, К8640-время – ускоренное. Молодое ли оно, старое, существо ли, нет ли, – но именно в нем содержалась самая К-жизнь.

Так выходило и