Должность во Вселенной. Время больших отрицаний

уровне К150 сейчас 16 + 44 октября, 9 часов условного утра (на сборочной площадке ГиМ-3 и вовсе 16 + 59 ноября); за время пребывания его в Овечьем там минуло добрых два месяца жизни и работы „верхних“ над ГиМ-3, доведением ее ювелирной настройки и идеально точной прицельности ради возможности брать из Меняющейся Вселенной надежно километровые астероиды – небесные тела, собственно. И главным было не то, что МВ-счетчик там, на крыше, фиксировал N = N0 + 707463841 шторм-цикл… а какой он по теории Пеца: „про“, то есть вещественный, или „анти“? Нечетный, потом пойдет четный; какой из них какой? Чет – нечет, орел – решка. Меняющаяся Вселенная сейчас подбрасывала монеткой судьбу планеты».

Вертолетное табло показывало и это число – и последние две цифры в нем просто мелькали, возрастали на двадцатку каждую секунду.

Каждое из этих мелькающих чисел означало турбулентное возникновение Меняющейся Вселенной в Шаре; там появятся звезды и планеты, туманности и метеоры-болиды. Где-то будет и жизнь, а где-то даже с начатками разума. Эта стадия продлится свои восемь-десять миллиардов физических лет, благополучно окончится… Но если из нее захватят, как наметили, болид для будущей К-Атлантиды, то выйдет очень неблагополучно. Планета Земля, начиная от Катагани, вспыхнет и испарится.

Чувства Любарского, вся душа его протестовали: как это, планета, спокойно жившая столько времени, с людьми и природой – вдруг исчезнет, сгорит, как спичка. Ум же его, напротив, принимал этот вариант как очень вероятный, потому что всего несколько часов назад он наблюдал в телескоп даже более крупную катастрофу; от вспышки сверхновой сгорела не одна планета, а все, сколько их было. Почему там такое может произойти, а здесь нет?!

2

…Иванов ушел еще не слишком далеко от Овечьего ущелья – и услышал треск вертолетного двигателя, который он не мог спутать с другим. Быстро вскарабкался на верхушку утеса, увидел улетающий его Ми-четвертый. От огорчения разрядил свое ружье в воздух: вот те на!.. Ну, Варфоломеич! Какая муха его укусила? И чего он решил, что сможет лететь? Одно дело – под присмотром, а другое – самому.

Глядел вслед удаляющемуся вертолету: курс держит, хоть и неровно. Ну, дай тебе боже, Варфоломеич, долететь и сесть, а я не виноват.

Почесал в затылке, перезарядил ружье, пошел дальше в горы.

3

На уровне К7,5, некогда самом главном, с приемной, кабинетами директора и главинжа, всего лишь 16 + 2 ноября, 5 часов.

Теперь в бывшем кабинете Пеца находилась нижняя квартира Панкратовых; бывший кабинет Корнева занимали НетСурьез и Климов; у последнего имелась однокомнатная квартира на Кобищанах, в спальном районе за рекой, но там Афанасьич, увлеченный НПВ-миром, показывался теперь не часто. Приемную они переоборудовали в общую кухню, где господствовала Аля.

Сверх того все они имели свои номера в гостинице «Под крышей» на сто сорок четвертом уровне; у Панкратовых был люкс, тот самый.

Не было ни гроша, да вдруг алтын.

…Вообще, к концу осени верхние уровни башни повсеместно были обустроены под девиз «Пусть там внизу строят капитализм с рыночной мордой – у нас здесь будет интеллектуальный коммунизм». Дополнительных тезисов для исполнения такого замысла нашлось достаточно: от «Грабь награбленное, кради уворованное!» (для обильного оснащения и роскошных интерьеров) до «Старит не время, старит спешка и гонка» – для режима работ и НПВ-обитания. Последний был особенно актуален. Отдых в обычных оздоровительных комплексах, даже дорогих, у занятых людей всегда отравлен мыслью о времени: я, мол, здесь нежусь, расслабляюсь, а в эти часы мои недоброжелатели, конкуренты, соперники, жена, дети, любовница и т. п. В «Подкрышии» не было «а в эти часы»: время – то, что текло ниже, деловое, служебное, производственное – не расходовалось. Можно было не спешить ни из Сауны, ни от тренажеров, ни из МВ-солярия с бассейном двадцать на двадцать пять метров и с морской водой, ни тем более из Столовой (с большой буквы).

Поэтому время физиологическое, которое, как известно, может и старить, и омолодить, здесь порою даже текло вспять.

Для Али, во всяком случае, было так. Или это ей казалось?

Сейчас она спала – и спала после визита Миши очень хорошо. Когда муж вкалывал наверху, для нее получался дополнительный почти медовый месяц.

В соседней комнатке – детской (отделили перегородкой в длинном кабинете) – сладко посапывали три бутуза, Димка и Сашка, они же Димыч и Сашич (им уже сравнялось по два года, точно, впрочем, не знали, в НПВ это непросто), и годовалый Игрек Люсьенович, Игорек. Его оставляла Люся Малюта. За детьми здесь был нужен не просто «глаз да глаз», а непрерывный визуальный контроль. Особенно чтоб не утащились – или кто-то не увел – наверх, в большие К. Поэтому и Але, как она ни бунтовала, что погибает как специалист, приходилось обитать постоянно не выше К7,5. Муж и соседи больше обитали в «верхних» квартирах.

4

На уровне К6 (Капмостик): 16 + 1 октября, 18 час

Ниже, на Внешкольце

(обслуживавшем полигон, Асканию-2, а теперь опустевшем; на стороне вблизи башни):

16 + 1 октября, 11 час

На внешней стороне (уровень К4): 16 + 1 октября, 4 час

(раннее условное утро того же дня)

В Аскании-2

(бессмысленно показывал числа и слова отдельный экран на Капмостике):

10 февраля 740 года от Сотворения ее

639 К-лет от Оживления

930 К-лет солнцепровода

948 от образования полигона

334839 МВ-солнце

Все это было ни к чему, прошло девятнадцать К-лет от гибели ее. Раз – и нет. Просто не перепрограммировали счетчик. Пусть, напоминая о прошлом, зовет в будущее.

Как трудно и долго все создается, думал Любарский в вертолете, как легко и быстро уничтожается. Отключили на часок МВ-солнца – пленочка жизни на камнях Аскании-2 вымерзла в ничто. Рванули НПВ-языками – и острова нет.

Работы на Внешкольце замерли, табло и экранчики в нужных местах сооружения, его кабин показывали эти числа… никому. Только на Капмостике у пульта солнцепровода дежурил техник Олег, двадцатилетний симпатяга с бородкой. Он следил, чтобы МВ-солнца отбирались в окраинных галактиках очередного шторма и проецировались в полигон в строгом синусоидальном режиме, с чередованием «зим» и «лет»: то есть подавали то поближе, то подальше по синусоиде с периодом в земной час. Есть там что, нет ли – автоматам все равно; для наработки и надежности. Так постановил Буров.

А на случай внезапной вспышки новой/сверхновой из МВ Буров хоть и нехотя, но все-таки поставил схему аварийного отключения – с фотоэлементами. Зря, конечно, вот уже четвертая сотня тысяч МВ-светил – и ничего. Но пусть.

Сам же Виктор Федорович в эту раннюю пору находился вне НИИ, дома. Он только собирался на работу.

5

«Надежда более всего на то, что Буров ночует дома. Без него не начнут. Без меня, черти, могут, а без него – нет. Но он нетерпелив, может припереться раньше. И сразу, конечно, наверх… А пусть бы с ним что-то случилось: заболел (не болеет, здоровяк!.. ну, пусть мама его занедужит… нет, врачей вызовет, а сам все