– Бой закончен! Волею Создателя победил неизвестный, нареченный Дегером! Во исполнение воли Создателя, выраженной ясно и однозначно, Дегер освобождается от наказания в этот самый момент – без отсрочки! И может получить в судейской канцелярии вознаграждение! Два полновесных золотых империала!
– Славься! Славься, судья! Славься, император! – толпа неистовствовала, с восторгом принимая исполнение ранее объявленных условий поединка.
– Судь-я! Судь-я! Судь-я! – скандировала толпа, и Тагар Синбо грелся в волнах обожания толпы.
Люди так глупы! Кинь им кусочек пищи – они и счастливы! Выполни ту малость, что обещал, – и они тебя будут носить на руках! Ведь мог и не выполнить! Мог и передумать!
– А теперь!.. – Синбо угомонил толпу всего за две секунды, лишь подняв обращенную к толпе ладонь. – А теперь приступим к казни тех, кто не заслуживает суда Создателя! Отравительницу мужа! Убийцу! Будем бичевать тех, кто не хочет жить честно! И я обещаю вам, граждане города, – Суд Создателя будет предложен всем, кто не совершил измену Империи и не запятнан в тяжких преступлениях, которые невозможно смыть даже кровью преступника. Обещаю! Суду Создателя – быть!
* * *– Вот они! – Юсас счастливо позвенел кошелем и расплылся в широкой улыбке. – Я взял серебром! Двадцать монет за каждый золотой! Теперь у нас сорок монет!
– Это много? – Дегер равнодушно посмотрел на кошель. – Я не представляю, сколько это. Надолго хватит?
– Не очень, – улыбка Юсаса померкла. – Комната – серебряный. Пообедать – тоже серебряный. Ну вот сам и считай. Нет, если есть только хлеб да остатки подливки к мясу – можно протянуть долго. Но все равно – не очень долго. Работу нужно искать. У меня есть к тебе предложение, только не знаю, как ты на это посмотришь…
– Так рассказывай, а я посмотрю. – Дегер улыбнулся и, сощурившись, взглянул на солнце, сияющее на ясном голубом небе. – Как хорошо на воле! В темнице плохо. Я не люблю темницы!
– Так кто их любит?! – прыснул Юсас – Вот чудной же ты все-таки! Что хорошего в темнице?
– А что… кормят, поят, – улыбнулся Дегер. – А ты говоришь, на улицах можно с голоду умереть.
– Ох, ты или правда такой наивный, или… да ну тебя к демонам! Ты смеешься надо мной! – Юсас захохотал и ткнул кулаком в железное плечо товарища: – Идем! Вначале пристроим тебя на работу, а потом уже будем думать, как разбогатеть! Заодно и поесть не мешает. Я уже проголодался.
– Я тоже, – кивнул Дегер, втягивая носом запах жареного мяса. Торговец стоял шагах в десяти от них, на базарной площади.
– Нет, нет, нет! – Юсас потянул Дегера прочь от торговца. – Никакого мяса с базара! Знал бы ты, что за мясо они жарят! Я узнал и потом долго мясо жрать не мог! Тьфу! В трактире поедим!
Они шли недолго, минут десять – через базар, мимо рядов лавок, мимо торговых рядов, над которыми была только крыша без стен, мимо нищих, лежащих в пыли забора, и мимо стаи тощих, лишайных собак, устроившихся в тени высокой стены забора.
Юсас покосился на собак, хотел рассказать Дегеру, но передумал. Зачем портить аппетит? И себе, и товарищу. Потом как-нибудь расскажет. И тут же вспомнилось, как убивали Зарга Бровастого – он торговал пирогами с мясом, и кто-то из покупателей нашел в пироге человеческий ноготь. Били всем базаром, пока вместо торговца на земле не оказался окровавленный кусок мяса, в котором нельзя было рассмотреть черты лица. Давненько ходили слухи, что в помойках видели человеческие останки. Сам факт нахождения останков для города ничего особого не значил – если только это не известный человек, – но все дело было в том, что эти куски трупа имели следы обработки – ножом, топором, будто кто-то срезал с них мясо. И нищие пропадали. Но кто следит, куда подевался нищий? Если он, конечно, не в гильдии нищих. Бродяги ходят по Империи, исчезают – и никому не интересно, куда они подевались.
Что там какие-то собаки – это не самое худшее. Они животные, их еще можно есть. Пироги с человечиной – вот настоящее Зло. Юсас насмотрелся на улицах города такого Зла, что хватит на несколько жизней. Потому иллюзий у него не было никаких. Вообще никаких.
Трактир «Хромая лошадь» знали все, кто имел отношение к рынку. Здесь «зависали» возчики из многочисленных караванов, прибывающих в город с товарами, возчики из караванов, убывающих из города с грудами шкур коров и овец, охранники тех и других, мелкие купцы, экономящие на хороших гостиницах, темные личности, обстряпывающие свои делишки, стаи девиц всех возрастов и размеров. Ну и откровенные преступники – воры, грабители, мошенники и убийцы, куда ж без них? Где рынок, там деньги, а где деньги – там всегда преступление.
Огромный зал, тонущий в чаду от готовящейся еды, от кухонных очагов, возле которых носились практически обнаженные рабы под руководством свободных – поваров. Впрочем, отличить в этом аду раба от свободного дело непростое: повара тоже были практически обнажены – в такой жаре, где непривычный человек может упасть в обморок, носить одежду было бы просто глупо. Время от времени кухонные работники выбегали наружу из служебного входа и, зачерпнув воды из колодца, обливались с ног до головы, смывая соль, покрывавшую тела белым налетом, охлаждая разгоряченное тело.
Всегда в зале от двое, твое или четверо вышибал – крупные парни с кулаками, покрытыми шрамами от зубов тех, кого приходилось выбрасывать из трактира, и с многочисленными следами ножевых ранений на массивных телах.
На место вышибалы не было никакой очереди. Даже совсем наоборот, трактир всегда испытывал недостаток в вышибалах. Одни залечивали раны после трактирных разборок, другие уходили в более спокойные места – их с удовольствием брали на ту же должность, зная, что, если он прошел через «Хромую лошадь», выдержал там хотя бы год, он сможет разрешить практически любую ситуацию, за исключением особо злостных. И уж точно не боится крови, и вообще – мало чего боится.
Юсас бывал здесь не раз и не два – фактически вся воровская гильдия устроила в «Хромой лошади» свой штаб. Здесь встречались, обсуждая насущные дела, здесь договаривались на завтра, здесь просто питались, потому что цены в трактире были не очень велики и уж точно меньше, чем в любом другом трактире где-нибудь в купеческом квартале. Потому в этом трактире народу всегда было под завязку.
Хозяин трактира, пожилой мужчина пятидесяти лет, бывший призовой боец, открыл этот трактир, когда непобежденным ушел с Арены, накопив на ней приличный капитал. В отличие от собратьев по ремеслу, проедающих, пропивающих и тратящих на проституток все, что бросали им под ноги восторженные горожане, и все, что доставалось бойцу по условиям поединка, Барис Андар берег каждый медяк, не пил, в меру развратничал, и за десять лет боев скопил очень даже приличную сумму. Позволившую купить
