– Выход сами найдете или как? – поинтересовался он холодно.
Мгновение – и в лавке остались лишь я да драконы. Остальные, как выяснилось, трусы. Ожидаемо. Да и что они могут противопоставить будущему правителю Раганрата? Но хоть попытались помочь.
– Торн, Лар сходите в кондитерскую.
– Зачем?
– Пирожные с клубникой закончились, – как-то совсем тихо заметил Ингар.
Я чуть не подавилась последним кусочком от резкой перемены его настроения и нервно оглянулась, высчитывая пути к бегству.
Торн и Лар исчезли, на двери лавочки щелкнул замок. Ингар взмахнул рукой и явно наложил какие-то заклинания. Судя по тому, как разочарованно вздохнула собравшаяся под окнами толпа, от подглядывания и подслушивания.
– Яна… Обещай, что в следующий раз наслушавшись гадостей, ты спросишь прямо, что из них правда. Прежде чем сбегать и доводить меня до невменяемого состояния.
– То есть принцесса граханов солгала? – не удержалась я.
Ингар подхватил меня на руки и посадил на прилавок. Беспомощно уткнулся в мои колени лицом, замер на мгновение, пытаясь успокоиться и прийти в себя, а потом выпрямился и поднял голову. Взял в руки мое лицо, заставляя смотреть в его потемневшие глаза, глубоко вдохнул.
– Когда ты впервые появилась в саду, я не знал, что окажешься моей ийрией. Мне было предзнаменование, Яна, и я… не поверил. Потом раскаивался в трусости и слабости, да толку… Все совершают ошибки, и я не исключение.
Ингар погладил меня по щеке.
– Я не думал, что все обернется так. Когда мы встретились, хотел лишь проверить – нашел ли ийрию, или все еще свободен в своем выборе. А потом совершенно неожиданно наша кровь в воде смешалась. И мы прошли первый обряд линары. Отозвалось мое пламя, твоя магия… Не желая этого, мы подтвердили, что являемся парой, предназначены друг другу. Едва ты ушла, отец устроил взбучку, – дракон поморщился, но взгляда не отвел, – и я узнал, что после первого обряда линары должен его повторить до второго цветения, иначе… умру.
– Почему мне не сказал?
– Боги запретили, – тихо ответил Ингар. – Ийрия должна добровольно сделать выбор, согласиться пройти со мной жизненный путь, разделить его…
Кажется, в воздушном замке я уже слышала об этом от богов, но тогда не придала их словам значения.
– Не будь запрета, ты бы переступил через свою проклятую гордость? – прошипела я.
– Нет.
Он не пожелал лгать даже сейчас. И эту честность я оценила.
– Но и через тебя, мой огонек, я бы тоже не переступил. Я мог соблазнить, уговорить, убедить…
– И не стал.
– Да. К тому моменту я осознал, насколько ты мне дорога. Раньше бушевали лишь страсть да желание, сводящее с ума. И еще… твой голос, преследовавший меня, как проклятье… Яна!
– А потом? Что изменилось, дракон?
– Захотелось большего. Всю тебя, ведьмочка моя ненаглядная! Душу твою чистую и светлую, открытую для добра, сердце, храброе и умеющее любить без всяких чар. Тебя… Смешную. Вечно влипающую в неприятности. Непослушную.
Это он так комплименты делает, что ли?
Ингар прижался ко мне, осторожно погладил щеку.
– Со многим можно смириться и жить, но без любви… Тюрьма же. Клетка. Вечная. И поэтому… твоя искренняя взаимность или моя смерть. Иначе никак. Даже отец принял мой выбор, позволил его сделать.
– Тот кулон, который держал Лис перед нашей первой ночью…
– В нем заключалась сила правителя Раганрата. Боги могут забрать любую душу на откуп. Отец желал и желает видеть меня счастливым. И понимает, что народу нужна надежда. И ею стала ты.
Ошарашенно уставилась на Ингара. Чего угодно ожидала от Ардагария, но такого храброго и самоотверженного поступка… Умереть вместо сына! Дать шанс всем драконам…
Я жалобно всхлипнула.
– Не плачь, небес ради, – попросил суженый. – Яна, пожалуйста. Зря я тебе сказал…
– Ты бы выполнил просьбу отца? – спросила я.
– Не просьбу – приказ. Я подчиняюсь им, так как принес клятву верности правителю Раганрата. Если не исполнить… будет плохо. Очень. Но для того, кто готовится к смерти, эта боль уже ничто. И поэтому я попросил Лиса вернуть отцу кулон с его силой.
Ингар наклонился, почти коснулся моих губ:
– Я никогда, никогда, огонек, сколь ни росла бы тьма в моей душе, не заставил бы тебя остаться со мной. Люблю же. Горы Архарна, как же я тебя люблю!
Сдается, не повторить ошибку своих предков Ингару было непросто. Я по себе знала, как противоречия рвут душу на части, особенно когда делаешь одно, а хочешь другого.
– Не веришь в мои чувства? Что без магии, без всяких привязок схожу по тебе с ума? Даже крылья готов отдать. Сердце, душу… – Ингар говорил тихо, но я дрожала, по щекам бежали слезы. – Мне призвать богов и попросить разорвать связь? Тогда убедишься, что не обманываю ни словом, ни взглядом.
– Я… верю, – ответила тихо, вытирая мокрое лицо.
– Тогда, темная бездна, объясни, почему ты сбежала, а не пришла ко мне?
В голосе дракона слышалось невиданное доселе отчаяние.
– В плохое поверить легче, Ингар. И я бы вернулась… поговорить.
– Только ради этого? Ты не хочешь со мной остаться?
В голосе чувствовались боль и горечь, приправленные ужасом.
– Я… много думала, работая в ведьминской комнате.
– Так…
– Представляла, как нелегко мне придется во дворце, где интрига на интриге. Я… не готова. У меня есть дом, к которому прикипела сердцем. Ты даже не можешь предположить, как я хотела сюда вернуться! Он… мой! Самое желанное место на свете! Я по саду прошлась – тревоги уже отступили. Еще есть лавка, куда приходят люди. И я… чувствую себя нужной! Я люблю тебя, Ингар. Очень. Но отказаться от дома, от части себя… не могу. Не хочу. Не буду… Прости.
Уперлась руками в его грудь, снова всхлипнула.
– Яна, ведьмочка моя, небеса мои светлые, – прошептал Ингар, – неужели дело лишь в этом? Да я же не заставляю переезжать. И давно готов отказаться от власти, чтобы быть с тобой, говорил же. Отец придет в ярость, но мой выбор примет, куда он денется. Пойми, огонек, без тебя мне не нужны ни королевство драконов, ни крылья, ни магия. Ничего. Я готов отказаться от всего на свете, но от тебя – нет. И если хочешь жить в доме, который принадлежал твоим родным, давай в нем и останемся. Какая разница где, если вместе?
Я покосилась на дракона и разрыдалась, уткнувшись ему в грудь. Так нельзя любить. Так нельзя разрывать мою душу на части. Что он со мной творит?
– Тише огонек, тише. Не плачь. Нельзя тебе.
– Почему? – растерялась я.
Ингар вздохнул, а я уставилась на него – уставшего и встревоженного.
– Нашему малышу это не пойдет на пользу.
Я глупо моргнула, осознавая новость. Дракон замер, ожидая моей реакции и явно
