Сотни тысяч лет назад где-то в этих местах жила суровая банда неандертальцев. Не обладая ни интеллектом, ни силой, ни особенными знаниями и умениями, эти орлы с не прикрытой ничем задницей практически голыми руками забивали всей толпой огромный кусок мяса, обросший шерстью и здоровенными бивнями, да и не только его. Время было суровое, питались они всем, что шевелится, ползает и летает, от лягушек до саблезубых тигров, так что к определённому периоду своей жизни ребята становились универсалами. Цель у мужиков была очень благородная – они кормили своё племя, которое постоянно хотело есть.
Сегодня их потомки, вооружённые только автоматическими винтовками, небольшими знаниями, мизерным количеством времени и желанием выжить, гоняют огромную неповоротливую оккупационную машину, просто охреневающую от наглости этой мелюзги. Впрочем, упыри на сегодняшний день считают, что нас минимум батальон, но никто не собирается их в этом разочаровывать. Именно так я вижу и оцениваю действия своих боевых групп.
В прошлом году мне не хватило ни времени, так как большую часть зимы я провалялся в госпитале, ни опыта удержать и организовать свою толпу малолеток. Этой же зимой процесс тренировки набранной нами толпы юных и не очень «пионеров» лёг на плечи разведгруппы, которая со скуки передавала своим ученикам весь свой опыт, накопленный за сорок первый и сорок второй годы. Так как к нам попали далеко не последние бойцы, то сейчас имеем, что имеем. Ну а упыри пусть привыкают, им ещё до Африки с Южной Америкой бегать.
Двигаясь вдоль дороги, мы не торопясь прошли достаточно далеко, километров пятьдесят, убивая всё, что нам попадалось на дороге. Попадались в основном полицаи, немцы только два раза, оба раза одиночные мотоциклисты с пакетами. Ничего существенного они не везли – местная почта между подразделениями. Оба попались между Краславой и Даугавпилсом. Проторчав на развилке на Краславу больше суток и так никого путного и не дождавшись, я решил дойти по тому же просёлку до Дриссы, в надежде, что там мне попадётся кто-то, располагающий хоть какой-то информацией, и ещё через трое суток нам наконец улыбнулась удача.
Мы всё же переправились обратно через реку, оседлали дорогу Краслава – Дрисса и прождали всего-то до утра. Дорога здесь всё-таки оживлённей, а штабной автомобиль двигался вообще без охраны, не считать же охраной четырёх полицаев на двух мотоциклах. Знать, что мы вышли на тропу войны и двигаться без роты охраны при двух броневиках, – это вообще несусветная наглость. Сами виноваты.
Судя по допросу попавшегося нам гауптмана, в штабе охранной дивизии нехилая паника. Огромный треугольник Резекне – Екабпилс – Даугавпилс оцеплен и просеивается чуть ли не ситом. Только там задействовано два полка охранной дивизии и четыре карательных батальона с различными местными полицаями в качестве добровольно-принудительных помощников. Но, несмотря на все гигантские усилия, за всё время поймали только одну группу из троих человек. Ну как поймали? Видели издали вечером, как группа заходила в небольшой лес. За ночь туда подтянули два карательных батальона, никого не нашли, но нарвались на две растяжки в лесу и две мины ПМП в самой деревне.
Вот это для меня не новость. Ночью группа вернулась в деревню, ползком прошла через посты и отмахала километров десять в противоположную сторону. Именно поэтому они направление в лес и обозначили. Полицаи посчитали, что видели разведку диверсионного отряда, вернувшуюся в лес. Никому и в голову не могло прийти, что это диверсионный отряд в полном составе.
Впрочем, пусть побегают, никого в этих районах уже давно нет. Отработав в своих квадратах не более двух суток, группы ушли по своим маршрутам и уже давно вышли из-под облав. Стрелять они начнут через четыре дня и совсем в других местах. Это тоже оговорено с каждой группой отдельно.
Огромный лесной массив под Краславой, где находился склад горючего, тоже оцепили и четыре дня его обыскивали. В процессе поисков каратели потеряли две группы. Одну с концами, а вторую нашли на свою голову. Знающий «Погранца» как облупленного, я прекрасно представляю, как это было. «Погранец» перебил десяток полицаев, заскочивших на отдалённый хутор поживиться. Причём сделал это после того, как они, ограбив хуторян, возвращались обратно на реквизированной ими телеге.
Привыкшие к нашим приколам, упыри больше не трогают трупы и сразу вызывают сапёров или, укрывшись, стаскивают трупы, привязав верёвки. «Погранец» живописной кучкой накидал упырей на дороге, выпряг лошадок и отправил их пастись. После чего разгрузил телегу от халявных ништяков и поставил колёса телеги на прикопанные «лимонки». Два трупа, семь раненых, так сказать, небольшое дополнение к общим потерям.
Это только маленькие фактики из нашей весьма эмоциональной беседы с трясущимся от страха штабным чиновником. Наслушавшийся слухов о зверствах евреев из отряда НКВД и увидев «Гнома» с «Ежом», гауптман делал всё от себя возможное, чтобы не оказаться в петле. Хорошо, что он не знает, что «Ёж» с пленными делает. Зря гауптман опасался ребят. Зарезала его Тая.
Не менее ценной информацией поделился и полицай из охраны гауптмана, получивший от меня пулю в плечо. Информация касалась группы Давида. Рассказ выжившего тогда упыря здорово дополнил рассказ самого Давида.
Закончив свои проникновенные беседы со свежими покойниками, мы утопили их в ближайшем пруду. Не закапывать же? И так пришлось помахать лопатами – свои трофеи я топить не собирался. Оба мотоцикла и почти новую легковушку мы отогнали километров на восемь в сторону от дороги и спрятали технику в большом перелеске, выкопав для неё капонир и тщательно замаскировав. Здесь же и отдохнули остаток дня.
До конечной точки нашего маршрута оставалось, судя по карте, чуть меньше пятнадцати километров. За ночь и раннее утро мы их преодолели, выйдя из леса почти у Дриссы. До города оставалось всего километров шесть. В этих местах никто из наших групп не работал, и немцы это четко просекли. Именно поэтому наше справочное бюро в виде гауптмана двигалось практически без охраны.
С тех пор как здесь резвился Давид, прошёл почти год. Группу Давида затравили достаточно быстро только потому, что он действовал как неандерталец. Заскочил в район и пошёл как слон по посудной лавке, вырезая местных полицаев в деревнях, а когда дошёл до
