Кадет маялся неподалеку, потом сел рядом. Форму он уже надел обратно.
– Сейчас как раз восемьсот шестьдесят второй год, – произнес Кадет, глядя, как алый круг солнца касается дальнего берега.
– Это много? – тускло спросил Нил.
– Очень много. Мир совсем старый. – Кадет помолчал. – Рюрик – ястребиное имя. Я не знаю никакого Рюрика, но я и вообще, если честно, не так уж много знаю. Вполне возможно, где-то он существует. А слово «рус» на их языке значит «безумец». – Он хмыкнул. – Смягчение последнего звука превращает слово в название места. Русь – это…
– Земля безумцев, – пробормотал Нил.
– Да. – В темных глазах Кадета вдруг появилось спокойное, довольное выражение. Не улыбка, но что-то отдаленно на нее похожее. – По-моему, название… – Он замялся, но все-таки произнес: – Отличное.
Нил зажал уши руками. Жизнь и так обрушилась на него всем своим весом, а Кадет еще и добавлял.
– И что теперь будет?
– Война. И я не знаю, как нам в ней победить, – ты пока даже не видел, на что способны истинные Ястребы. Но пророчества не исполняются сами, нужно им помогать.
– Я… Я все решил, – глухо произнес Нил, упираясь лбом в колени, и Кадет с интересом посмотрел на него, ожидая продолжения. – Я сейчас уйду. Не ходи за мной. Пусть кто-нибудь другой теперь всем займется, я не справлюсь. Магии у меня нет, а больше я ничего не умею. Это не для меня – такие… Такие большие события. Объединить земли. Выгнать Ястребов. Пригласить одного обратно. Я ухожу.
Но солнце проваливалось в озеро все глубже, оседало за горизонт, а Нил так никуда и не ушел – сидел и смотрел, как над водой носятся стрижи.
– Могу я выразить свое мнение? – спросил Кадет минут через пять. – Ястребы знают о местах силы больше, чем любой другой народ, и, судя по древним легендам, вот что несомненно: каждый край похож на своего основателя, берет и его лучшие качества, и недостатки. Люди, населяющие определенный квадрат, часто получают характер, похожий на основателя, будто впитывают его из земли.
Нил застонал. Он и сам-то не хотел на себя быть похож: тупица, ни на что не годный без магии.
– Если эта земля будет похожа на тебя, это будет лучший из краев, – закончил Кадет, и Нил удивленно посмотрел на него. Такого продолжения он не ждал. – Я помогу тебе, чем смогу. Считай, что я перешел в твое подчинение. Мне трудно без приказов, я слишком… Слишком к ним привык.
– Ты мне не раб, – пробормотал Нил, чувствуя, как на щеках проступают красные пятна.
– Я никогда еще не чувствовал себя таким свободным, – сухо ответил Кадет.
Нил молчал, пока от солнца, уходящего в озеро, не осталась только алая кромка, а потом протянул руку к торчащему рядом деревцу с острыми зелеными иглами. Он оторвал несколько, прижал к носу, вдыхая запах. Положил в рот пару иголок и начал жевать, вытягивая сок. И улыбнулся – сначала через силу, потом по-настоящему. Долго грустить он не умел. Да, будет куча неприятностей, но когда у него их не было? Увидев его улыбку, Кадет фыркнул.
– Есть одна легенда, – сказал он таким голосом, будто рассказывает секрет. – На заре времен, когда рождались великие империи, те, кто создавал их места силы, выбирали, что будет основой их царства. Богатство, честь, знания, военная слава. И дальше, чего пожелали, то и росло, даже когда остальное приходило в упадок. Пожелай, пока солнце не зашло. В легенде основатели всегда делали это в тот день, когда создавали место силы.
Нил взглянул на последнюю красную точку над озером.
– Счастье. Хочу, чтобы все в этих землях были счастливы. Этого можно пожелать?
– Не думаю, что такое приходило кому-то в голову.
И Нил пожелал. Озеро, наверное, не могло исполнять такие крупные желания, но он все равно пожелал изо всех сил, прежде чем последняя капля света растворилась в воде. Где-то далеко пела мелкая птица, нежно выводила какую-то трель. Вдалеке, у костров, грянул взрыв смеха. Огни по всем берегам озера проступали в сумерках все ярче.
– Тебе придется кое-что сделать, – негромко сказал Нил. – Это произведет на всех такое впечатление, что остальные новости дня поблекнут.
Кадет насупился. Он сразу его понял.
– Нет. Я… Я лучше посижу здесь.
– Давай, не трусь. Я тебя уже без нее видел, когда ты выпил той воды, а я тебя вернул. Ты просто человек, никаких клювов и страшных зубов.
Кадет замер, потом медленно начал расстегивать застежки под капюшоном. Снял. Волосы у него тоже оказались вполне человеческие: короткие и встрепанные, в полутьме не различить, какого цвета. Потом Кадет снял маску.
Красавцем его точно было не назвать, и это вдруг подняло Нилу настроение: большие уши, грубая линия подбородка. В прошлый раз он был потрясен тем, что Ястребы на вид – обычные люди, и не обратил внимания на детали.
– Все-все Ястребы – обычные люди? Не чудовища? – уточнил он.
– Я видел без масок только других курсантов Академии. – Кадет пожал плечами. Было непривычно видеть, как его рот произносит слова. – Они люди, но такие же, как я: собраны из разных земель. Про высшие чины я не знаю. В Селении мы все ели по отдельности, такова традиция. – Он помолчал. – Райлан. Ударение на первый слог.
– Что?
– Так меня зовут.
– Не Кадет? – растерялся Нил.
– Ты думал, что меня зовут Кадет? – холодно уточнил он.
– Ну, да. Э… – Нил сглотнул. В Селении не принято было называть кому-то свое настоящее имя, но ведь и у Ястребов, наверное, не принято тоже. Это дело серьезное. – Я Нил.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом Нил поднялся с земли.
– Идем. Надо выяснить про твою семью. И поесть. Ну, или в обратном порядке, – сказал он.
Но, сделав пару шагов в сторону большого костра, Нил вспомнил кое о чем. Он повернулся к Кадету и рывком содрал с его формы новенькую плашку с номером 723. Кадет дернул руками, но не помешал и молча следил, как Нил подошел к воде, как размахнулся и забросил плашку подальше от берега. Металл сверкнул в отблеске дальнего костра и ушел под воду.
Другой номер, который выбросить было нельзя, Нил вывел у кромки воды: 6452. Первая волна размыла надпись, вторая слизнула ее окончательно, и не осталось даже следа на песке.
Эпилог
1157 лет спустя
День был ясным, а лес ошеломительно зеленым, хотя кое-где листья уже тронуло алым и желтым. Четверть часа пешком – и
