Несколько дней я провожу в метаниях по городам и деревням. Я ищу призраков, призываю их к себе, собираю в группы и занимаюсь их отправкой на ту сторону. В некоторых селениях вся процедура занимает не больше часа, в других местах мне требуется на нее почти весь день.
Моя связь с Маутом растет, но она еще не совершенна. Я чувствую, магия еще не соединилась со мной, она существует отдельно. И я не смогу быть истинным Ловцом Душ, пока не найду способа полностью вобрать ее в себя.
Вскоре магия настолько крепнет, что я могу почти мгновенно переноситься в места скопления призраков. Я уже переправил сотни, но остаются еще тысячи. И за то время, которое призраки провели среди людей, появилась еще сотня новых, потому что были человеческие жертвы. Я добираюсь до городка, где погибли почти все жители, и призраки, овладевшие ими, уже успели переместиться к следующему населенному пункту.
Прошло почти три недели после побега призраков. Опускается ночь, разражается страшная гроза, и я укрываюсь за поросшим травой холмом, свободным от камней и кустарников. Я всего в нескольких милях от гарнизона меченосцев. Гарнизонные барабаны бьют. Странно, что они делают это в такой час ночи, но я не обращаю на них внимания и даже не пытаюсь переводить их послание.
Дрожа от холода в пропитавшемся водой кожаном доспехе, я пытаюсь собирать хворост. Но дождь все не утихает, и после получаса неудачных попыток разжечь проклятый костер я наконец сдаюсь и решаю ночевать так. Я сжимаюсь в комок, натянув капюшон на лицо.
– Что проку владеть магией, – бормочу я себе под нос несчастным голосом, – если при этом не можешь даже развести для себя жалкий костерок, чтобы согреться?
Я не жду ответа на свой вопрос, поэтому очень удивляюсь, когда чувствую прилив магии. А потом она охватывает меня снаружи, как кокон, создавая вокруг ореол тепла.
– О… благодарю, – я пытаюсь прикоснуться к этому кокону пальцем, но он неосязаем. Это просто окружающее меня тепло. Я и не знал, что способен на такое.
Ты еще очень многого не знаешь. Знала ли Шэва Маута лучше, чем я? Она всегда с таким почтением говорила о магии, почти с благоговением… А я смотрел на это, как ребенок смотрит на лица своих родителей, ища в них ответы на все вопросы мира.
Почувствовал ли Маут смерть Шэвы? Она ведь была связана с ним целую тысячу лет. Скорбел ли Маут о ней? Испытывал ли гнев по отношению к Князю Тьмы?
Я вздрагиваю при мысли о повелителе джиннов. А потом думаю о том, кем он был раньше – Ловцом Душ, переправлявшим с такой любовью души умерших людей. Теперь он стал чудовищем, которому нужно только одно – уничтожить человеческий род. В историях, которые я слышал от Мамы, он всегда был либо Безымянным Королем, либо Князем Тьмы. Я размышляю о том, есть ли у него истинное имя, неведомое никому из людей.
Неприятно сознавать, но я понимаю, что с джиннами обошлись жестоко. Однако это не оправдывает нынешних поступков Князя Тьмы. Хотя ненавидеть его, как раньше, я уже не могу.
Когда я наконец поднимаюсь, отдохнувший и согревшийся благодаря помощи Маута, до рассвета еще остается несколько часов. Я чувствую какую-то прореху в ткани мира. Призраки, которых я ощущал неподалеку, теперь исчезли. Но в мире присутствует что-то еще, какие-то другие темные духи. Я не вижу их, но знаю, что они рядом.
Я поднимаюсь, оглядываясь. Вокруг меня простираются широкие возделанные поля. Гарнизон расположен к северу отсюда. Дальше на несколько сотен миль тянутся земли усадеб патрициев. Дальше – столица, потом хребет Невенн, за ним – Дельфиниум.
Магия указывает мне на север, словно стремясь утянуть меня в этом направлении. Я простираю туда свой разум и чувствую хаос. Кровь… Большую битву. И появление все новых призраков. Только они, в отличие от остальных, не стремятся попасть в Земли Ожидания. Они свежи, бодры и пленены странной магией духов, подобной которой я никогда еще не видел.
Проклятье, что это такое?
Эти призраки каким-то образом втянуты в битву. Они связаны с кровью. Может ли сейчас на севере разразиться большая война? В это время года на Тиборум часто случаются набеги врагов Империи… Но Тиборум – на западе.
Маут поднимает меня на ноги, и я иду по ветрам к северу, устремляя взгляд на мили вперед. Наконец, я нахожу толпу призраков, а над ними вьется еще одно облако духов. Большинство призраков устремляются в какое-то конкретное место, яростные и голодные. Я вижу, что они несутся к мертвым телам, кровопролитию и войне. Я понимаю это так же ясно, как если бы они мне прямо сказали об этом. Что за война, какая война? Я в полном замешательстве. Может быть, карконы снова вырезают стойбища дикарей в Невеннских горах? Если так, понятно, куда стремятся все эти призраки!
Барабаны ближайшего ко мне гарнизона отбивают сигналы, и на этот раз я внимательно слушаю. Карконы вот-вот атакуют. Всем резервным войскам срочно явиться в казармы Южной Реки. Послание раз за разом повторяется, и до меня наконец доходит, что призраки спешат вовсе не в Невенны.
Они стремятся в Антиум.
Часть IV
Осада
46: Кровавый Сорокопут
У карконов нет катапульт, нет осадных машин. У них также нет таранов и артиллерии.
– Что за бред, – говорю я Дексу и Авитасу, глядя на огромное войско, осадившее нас. – Что толку притащить сюда стотысячную армию и бессмысленно сидеть за нашими стенами, пожирая собственные припасы? Им ведь хватит провианта дня на три, не больше.
Может быть, существует какой-то хитрый план Коменданта, который позволит карконам прорваться в город. Она знает, что они весьма тупы, и в обычных условиях мы без труда бы их уничтожили. Возможно, Керис хочет как-то воспользоваться посеянным ими хаосом.
– Они просто идиоты, – говорит Декс. – Думают, что могут взять наш город только потому, что их очень много.
– А может быть, идиоты – это мы, – слышу я за спиной голос Маркуса. При звуке голоса Императора солдаты на стенах преклоняют колени. Император жестом подзывает нас к себе и подходит сам. На почтительном расстоянии движется его личная охрана. – Мы – идиоты, а они задумали что-то особенное.
– Мой государь?
Император встает рядом со мной, и его глаза гиены сужаются. Он вглядывается в карконскую армию. Солнце садится, скоро опустится ночь.
– Мой брат говорит со мной с той стороны смерти, Сорокопут, – сообщает Маркус спокойным голосом, и в его поведении не видно признаков безумия. – Он сказал, что карконы привели с собой колдунов-жрецов, и среди
