Как ни странно, он попал с первого раза. Двое фрицев, словно сбитые невидимой городошной битой, повалились в разные стороны, третий, жутко завыв – пуля попала ему в живот, – мешком осел, раскачиваясь из стороны в сторону и продолжая истошно орать. Поморщившись, Сергей выстрелил еще раз, обрывая мучения. Остальные порскнули в стороны, прячась за кирпичными развалами и открывая ответный огонь. Несколько пуль ударили в укрытие, высекая искры и с противным визгом уходя в рикошет, остальные подбросили снеговые фонтанчики вокруг.
«Не соврал Федька, держит железяка пулю, – автоматически отметил разведчик, отшатываясь в сторону. От резкого движения ногу снова дернуло болью. – Нормально, можно дальше воевать».
Но в лоб немцы больше атаковать не стали, изменив тактику. Пока двое или трое прижимали непокорного русского огнем, не позволяя ему высунуться, остальные, кто ползком, кто короткими перебежками, обходили с флангов, подбираясь на расстояние броска гранаты. Не высовываясь из-за укрытия, Ларин дал в разных направлениях еще несколько очередей, после чего отполз немного в сторону, тяжело привалившись спиной к покрытому ржавчиной металлу. Выпустил из руки автомат – патроны закончились. Коснувшийся снега раскаленный кожух ствола на миг окутался облачком пара. Пора? Да, самое время…
Зажав в ладони гранату, второй рукой выдернул чеку, ощутив, как предохранительный рычаг упруго толкнулся в пальцы. Выбросив кольцо, вытащил пистолет. Передергивать затвор, понятно, никакой необходимости не было, патрон уже в стволе. Криво усмехнулся: ну что ж, он готов. Добро пожаловать, гости дорогие. Жду – не дождусь, аж все жданки съел…
* * *«Младший» – «Старшему». Вне всякой очереди! Груз порт прибыл, но ящики тяжелые, сами не разгрузим. Высылайте бригаду грузчиков, желательно самолетом, времени мало, товар может испортиться. Конец связи».
«Старший» – «Младшему». Понял вас. Помощь вышлем течение часа. Ждать не нужно, уходите, чтобы не мешать разгрузке. Транспорта не обе-щаем, но встречающих пришлем. Конец связи».
* * *Опустившись на колено, Кобрин дал в направлении преследователей короткую, патронов на пять, очередь. Боеприпасов осталось совсем ничего, нужно экономить, с одним пистолетом много не навоюешь. Немцы дисциплинированно повалились в снег, неприцельно пальнув пару раз в ответ. Вот и ладненько, главное, что его не потеряли, прут следом, словно привязанные.
Оттолкнувшись от дерева, старший лейтенант тяжело побежал дальше, размышляя о превратностях военной судьбы. Смешно, когда шли к станции, делали все возможное, чтобы оставаться незамеченными, нынче же все ровно наоборот, и главная задача – не дать фрицам его потерять. И не важно, что сил надолго не хватит – это уже не имеет особого значения. Главное, он увел фашистов за собой; увел со стрельбой и трупами, заставив врага воспылать острым желанием любой ценой достать проклятого русского диверсанта. Значит, разрушенный поселок они прочесывать не станут, и следы ушедшего в лес радиста не обнаружат. А спустя какой-то час все это уже и вовсе не будет иметь ни малейшего значения, поскольку станцию перемешает с землей советскими фугасными бомбами. То, что нужно, одним словом…
Мимо оцепивших депо немцев Кобрин – будь у него такое желание – мог бы пройти вовсе не замеченным. Вот только это не входило в его планы. Выбравшись из разрушенного здания, внутри которого скупыми очередями постукивал автомат оставшегося прикрывать отход командира Ларина, он затаился метрах в ста, без труда срисовав вражеские позиции. Собственно, фрицы особо и не скрывались.
Пока решал, как именно поступить, в руинах гулко бухнул взрыв ручной гранаты. Федор до боли зажмурился: вот и все, прощай, Сережка, дальше мой черед водить…
Подобравшись к ближайшему гитлеровцу, чья башка в глубокой каске торчала над снегом, он торопливо побежал в сторону поселка, стараясь производить как можно больше шума и надеясь, что именно этот конкретный немец не страдает тугоухостью. Со слухом у фашиста все оказалось в порядке, и через пару секунд за спиной разведчика раздалось ожидаемое «хальт!» и клацанье винтовочного затвора. Не дожидаясь, пока противник выстрелит, Федор на миг остановился, срезав его короткой очередью. На чем первая фаза операции прикрытия благополучно и закончилась.
Километр до поселка Кобрин преодолел с поистине спринтерской скоростью, и постоянно меняя направление, поскольку героически погибать от пули в спину в его планы никоим образом не входило. Немцы, выпустив в небо пару сигнальных ракет, ожидаемо увязались следом. В полусотне метров от околицы старлей прижал фрицев огнем, сымитировав короткий бой-перестрелку, после чего резко сменил направление, двигаясь к лесу. В отличие от преследователей, окраины разбомбленного населенного пункта он знал как свои пять пальцев, потому оторваться удалось легко. Главное – как следует наследить, чтобы фрицы ненароком не сбились с курса. Гитлеровцы не подвели, и к тому моменту, когда Федор нырнул в заросли лесной опушки, у него на хвосте висело никак не меньше отделения. А со стороны железнодорожного узла, натужно подвывая моторами, ползли по снежной целине еще и два полугусеничных бронетранспортера с подмогой. На этом закончилась вторая фаза. А третьей, собственно говоря, старший лейтенант и не планировал – теперь главным было просто увести немцев за собой как можно дальше.
Вот он и вел, уже почти целый час. Первым делом Федор, оторвавшись метров на триста, истратил последнюю гранату, соорудив поперек проторенной тропы растяжку, благо замаскировать в снегу привязанную к чеке бечевку даже проще, чем в осеннем лесу. Вскоре позади гулко хлопнул разрыв, и Кобрин, злорадно ухмыльнувшись, чуть снизил скорость. Во-первых, нужно чуток перевести дыхание, во-вторых – немного сократить отрыв от преследователей, которые теперь потратят как минимум несколько минут на оказание помощи раненым. А в том, что оные после срабатывания ловушки в наличии имеются, он не сомневался. Ф-1 – штука серьезная, как минимум один труп и нескольких посеченных осколками фашисты заимели.
Пока топал, передыхая, успел более-менее нормально перевязаться – зацепило его еще во время боя в депо, причем дважды. Сначала навылет продырявило бицепс левой руки (к счастью, пуля прошла неглубоко, буквально скользнув под кожей), затем прилетело по кумполу отброшенным взрывом гранаты обломком кирпича. Той самой гранаты, чей осколок пробил бедро покойному ныне Сережке Ларину. Оба ранения в целом неопасные, но и не слишком приятные. От первого, несмотря на наскоро наложенную прямо поверх комбеза давящую повязку, уж весь рукав кровью промок, от второго башка гудит, словно после серьезной контузии. Но самое главное, пока бегал да кувыркался по кирпичным россыпям, уворачиваясь от пуль, всерьез зашиб колено – поди, разбери, есть под снегом острая каменюка или нет? Первое время особых проблем это не доставляло, но опытный разведчик прекрасно знал, что подобное, увы, ненадолго. Так и вышло. Сначала практически
