Тед развел руками.
– Ну смотри, я конечно же могу продать эту работу на рынке более дешевого чтива, где половина читателей будет возмущаться, что здесь мало динамики и стрельбы. Или же ты можешь дать Джону то, чего он хочет, чтобы он укрепил веру в себя и человечество, а ты получишь действительно стоящую повесть и главную публикацию в, без сомнения, самом лучшем журнале научной фантастики на сегодняшний день.
– А еще я буду знать, что написал что-то нечестное, что вырвал лейтмотив из своего сюжета.
– Ничего ты не вырвал, просто сделал все чуть менее явным. И смотри, Фил, ты внесешь эти правки только в первую версию, в первую публикацию. Когда будут издавать антологию твоих работ, а это рано или поздно произойдет, когда ты будешь издавать ее в собственном собрании сочинений, а это тоже, без всякого сомнения, случится, ты сможешь опубликовать столь любимый тобой оригинал. И сказать читателю все, что ты думаешь по этому поводу.
Да, трудно не признать, что я быстро поддался такому убеждению. Последний аргумент Теда произвел на меня огромное впечатление. Поэтому я дал Джону Кэмпбеллу тот минимум, который смог бы его удовлетворить, и он опубликовал повесть с иллюстрацией на обложке, которая мне показалась просто восхитительной. Читатели признали «Огненную воду» лучшим произведением года. А что же я? А я больше никогда не читал журнал Джона.
Я положил оригинальную рукопись (еще без каких-либо правок) в желтый конверт, дополнив ее всей перепиской. А потом убрал подальше – на будущее. И в один из моих многих переездов (разве не Бен Франклин говорил, что три переезда равны одному пожару?) я потерял этот конверт вместе с оригиналом и перепиской.
И что же мы имеем на сегодняшний день? Парадоксально, но мне теперь нравится эта повесть именно в таком виде, как она опубликована здесь, как она была опубликована в журнале Джона Кэмпбелла Astounding в феврале 1952 года.
Написано в 1951 году, опубликовано в 1952-м
Лиссабон в кубе
Зазвонил телефон. Альфред Смит, который вытаскивал одежду из чемодана и складывал в типичный гостиничный комод, изумленно поднял глаза.
– Кого там… – Он покачал головой.
Должно быть, ошиблись номером. Никто не знал, что он в Нью-Йорке, и уж точно никто не знал, что он заселился в этот отель. Хотя, если подумать, кое-кто знал.
Дежурный за стойкой, где он только что зарегистрировался.
Очевидно, какое-то гостиничное дело. Например, не пользуйтесь лампой на прикроватном столике – может случиться короткое замыкание.
Телефон зазвонил снова. Альфред бросил чемодан, обошел кровать и снял трубку.
– Да?
– Мистер Смит? – произнес сиплый голос.
– Слушаю.
– Это мистер Джонс. Я в фойе с мистером Коэном и мистером Келли. И с Джейн Доу[5]. Нам подняться или дождаться вас?
– Прошу прощения?
– В таком случае, мы поднимемся. Пять ноль четыре, верно?
– Да, но погодите минутку. Повторите, кто вы такой? – Однако трубку уже повесили.
Альфред Смит тоже положил трубку и запустил пальцы в коротко стриженные волосы. Он был среднего роста и телосложения, умеренно привлекательный молодой человек с едва наметившимся вторым подбородком и животом, которые выдавали недавний карьерный успех.
– Мистер Джонс? Коэн? Келли? И, я вас умоляю, Джейн Доу?
Должно быть, это шутка. Каждый Смит привык к насмешкам над своей фамилией. Как там тебя, до Смита? Альфред Смит? А что случилось со старым добрым Джонни?
Тут он вспомнил, что собеседник спросил мистера Смита. Смит – распространенная фамилия, нравится вам это или нет.
Он снова снял трубку и сказал оператору:
– Стойка регистратора.
– Портье слушает, – произнес ровный голос некоторое время спустя.
– Это мистер Смит из номера пятьсот четыре. Здесь до меня проживал другой Смит?
Долгая пауза.
– У вас какие-то проблемы, сэр?
Альфред Смит поморщился.
– Мой вопрос не об этом. Проживал или нет?
– Сэр, если вы сообщите, что именно причиняет вам неудобства…
Он вышел из себя.
– Я задал простой вопрос. Проживал ли до меня в этом номере другой Смит? В чем дело? Он что, покончил с собой?
– У нас нет оснований полагать, что он совершил самоубийство, сэр! – с чувством ответил клерк. – Существует множество причин, по которым постоялец может исчезнуть после того, как снимет номер!
В дверь властно постучали.
– Ладно, – проворчал Альфред Смит, – это все, что я хотел узнать. – И повесил трубку.
Он открыл дверь, но не успел ничего сказать: в комнату вошли четыре человека. Трое мужчин и умеренно привлекательная женщина.
– Послушайте… – начал он.
– Здравствуй, Гар-Пита, – произнес один из мужчин. – Я Джонс. Это Коэн, это Келли. И, разумеется, Джейн Доу.
– Произошла ошибка, – сообщил ему Альфред.
– И еще какая! – откликнулся Коэн, тщательно запирая дверь. – Джонс, ты назвал Смита настоящим именем! При открытой двери! Это непростительная глупость.
Джейн Доу кивнула.
– Открыта дверь или закрыта, мы должны помнить, что находимся на Земле. И пользоваться только земными именами. Нормативные акты с четырнадцатого по двадцать второй.
Альфред долго, пристально смотрел на нее.
– На Земле?
Она смущенно улыбнулась.
– Ну вот, сама попалась. Сделала почти то же самое. Ты прав. В Америке. Или, если выражаться более точно и менее подозрительно, в городе Нью-Йорке.
Мистер Келли ходил вокруг Альфреда, внимательно разглядывая его. Наконец сказал:
– Ты само совершенство. Лучше любого из нас. Такая маскировка требует напряженной, кропотливой работы. Не говори, сам знаю. Ты великолепен, Смит. Великолепен.
Да кто они такие, лихорадочно размышлял Альфред. Психи? Нет, шпионы! Следует ли ему что-то сказать, раскрыть ошибку – или заорать во все горло, зовя на помощь? А может, они не шпионы – может, они детективы, которые выслеживают шпионов. В конце концов, он в Нью-Йорке. А Нью-Йорк – это вам не Овощебаза, штат Иллинойс.
Что навело его на новую мысль. Нью-Йорк – гнездо мошенников и зазнаек. Быть может, городские жулики решили разыграть деревенщину.
Если это так…
Гости расселись. Мистер Келли открыл свой портфель и порылся в нем. Комнату заполнил низкий гул.
– Не хватает мощности, – извинился мистер Келли. – Ведь это мелкое солнце. Но дайте ему несколько минут, он разогреется.
Мистер Джонс подался вперед.
– Слушайте, ребята, не возражаете, если я сниму маскировку? Жарко.
– Не следует этого делать, – напомнила ему Джейн Доу. – При исполнении мы всегда должны быть в униформе.
– Знаю, знаю, но Стен-Дурок – упс, Коэн – запер дверь. Через окна никто сюда не войдет, и не нужно беспокоиться насчет материализации. Можно мне расслабиться на пару секунд?
Устроившийся на краю комода Альфред с изумлением оглядел мистера Джонса. Это был толстенький коротышка в дешевом вискозном костюме. Лысый, ни бороды, ни очков. Даже усов нет.
Маскировка, значит.
– А я не возражаю, – с предвкушением усмехнулся Альфред. – Мы здесь одни, пусть расслабится. Давай, Джонс, разоблачайся.
– Спасибо, – прочувственно ответил Джонс. – В этом наряде я задыхаюсь.
Альфред снова усмехнулся. Он покажет этим ньюйоркцам.
– Снимай. Располагайся. Чувствуй себя как дома.
Джонс кивнул и расстегнул лоснящийся серый пиджак. Затем – белую рубашку под ним. Потом глубоко просунул два указательных пальца в грудную клетку и потянул. Образовалась большая темная дыра шириной дюймов десять.
Из дыры выбрался черный паук
