– Это все Гарод, – засмущалась Руса. Кстати, в последнее время девушка все чаще проявляет передо мной свои эмоции и не скрывается за маской опытной охотницы. К чему бы это? – Он был давним компаньоном моего отца и поддержал меня в то время, когда отца не стало.
– Жаль, что все так сложилось, – сочувственно сказал я, положив руку на плечо девушки.
– Ничего не поделаешь, – улыбнулась мне Руса, положив свою ладонь на мою руку, от чего ее прострелило теплом и нежностью. Я еле сдержался, чтобы не отдернуть руку, и только от осознания того, что девушка может обидеться, и из-за моего странного коктейля эмоций, я этого не сделал. – Давно пора было двигаться дальше, чем не повод.
Глаза Русы были так близко, что я невольно начал в них тонуть. Казалось, это могло продолжаться вечность, но вот осторожное покашливание разорвало очарование момента, и мы резко отстранились друг от друга.
И когда я успел подсесть к ней поближе? Больше занятый этим вопросом, я не сразу понял, кто нас отвлек.
– Руса, справа от нас какое-то скопление демонов, – еще раз прокашлявшись и убедившись, что мы готовы слушать, сказал Эрик. – Возможно нападение.
– С-спасибо, – не сразу ответила охотница, пытаясь избавиться от смущения и от ощущения неловкости. Она резко спрыгнула с неспешно движущейся телеги и стремительно пошла к авангарду нашего небольшого каравана.
– Тиренс, молодец! – радостно осклабился охотник, с силой хлопнув меня по плечу, что я чуть не повалился на землю. – Одобряю твой выбор. Пускай она немного старше, но фигурка у Русы закачаешься, – мечтательно произнес он.
– Ничего такого не было! – возмутился я словам мужчины.
– Ну-ну, – усмехнулся Эрик, растворяясь в воздухе. – Смотри, не упусти свой шанс.
Последними пропали его смеющиеся глаза, а я повалился на дно телеги, попытавшись привести чувства в порядок.
Неужели я влюбился в свою наставницу?
* * *От дальнейшего самокопания меня спасло разрешение Русы первыми напасть на группу шаугаров. Скорее всего, стая демонов нас бы не тронула, но всем необходима была если не разрядка, то разминка.
Я одним из первых рванул к противникам. Жаль только, что шаугары так быстро кончились, что я даже не успел это заметить.
В этот раз меня никто не ограничивал в сборе ингредиентов из демонов. Первого алхимика убили служители богов, второй же после этой заварушки вел себя затравленно и вздрагивал от любого шороха.
И куда делось то пренебрежение окружающими, которое алхимики демонстрировали раньше? Сдается мне, что их специально отправили в этот поход, чтобы сбить немного спеси, так как алхимики сами по себе домоседы и предпочитают сидеть в своих лабораториях, чем с риском для жизни путешествовать по землям, населенным демонами. С их заработками куда проще заплатить за доставку необходимого для опытов.
В общем, пришлось Русе устраивать незапланированный привал, так как я, несмотря на спешку, ни в какую не желал потерять столько ценных материалов для изготовления алхимических пилюль. Если уж решили сунуться с головой в опасность, то необходимо хоть немного подготовиться.
И пускай наставница ворчала, что я их задерживаю, разделка шаугаров не заняла больше часа времени. Надо будет потом во время ночного привала достать тигель и заняться приготовлением очередной пилюли. Если мои прикидки верны, то я смогу увеличить площадь своей необычной татуировки.
Кстати про нее: после того, что мы узнали, я начинаю задумываться о природе данной татуировки. Тем более, я совершенно не помню, когда мне ее сделали. Старик в один из дней просто поставил меня перед фактом, что она теперь будет на моем плече, и дал мне задание ее увеличивать с помощью особых алхимических пилюль. Только потом я узнал, что данные татуировки каким-то образом влияют на силу воздействия шайгара на человека, а значит, больше шансов не сойти с ума при использовании более сильного оружия против демонов.
Собрав необходимые ингредиенты, я поспешил обратно к нашему каравану. Благо, никто, кроме Русы, не нервничал – охотники смогли сбросить напряжение на так удачно подвернувшихся шаугарах, а алхимик так и просидел в своей карете, спрятавшись ото всех. М-да, явно что-то с психикой случилось у человека.
Вечером, когда караульные почти были готовы задремать, а их смена еще видела сладкие сны, я тихонько выскользнул из лагеря. Несколько неосмотрительно с моей стороны, но мне не терпелось приступить к созданию алхимической пилюли, и зуд творения выводил меня из себя.
Пришлось идти больше десяти минут, прежде чем я нашел удобный овражек, за которым бы дозорным не было видно отсветов от работающего алхимического тигля. Как я ни старался, а без световых и огненных вспышек процесс преобразования частей тел демонов в пилюлю мне никак не удавался. И самое обидно, что я точно знаю – этого можно достичь, бывали уже прецеденты, но вот уровня контроля пламени, да и что там говорить – опыта, простейшего опыта проведения алхимического преобразования, мне не хватало.
Мне очень повезло с качественными контейнерами – в очередной раз убедился я после того, как вскрыл один из них, и там оказались сохраненные в целостности сердца шаугаров. Их мне удалось найти в телах убитых охотниками демонов, когда мы двигались к городу древних. Да, я не мог открыто лезть и потрошить тела при всех, так как этим занимались лично алхимики нашего каравана. Но вот только они брали далеко не все, и, если мы удалялись не так далеко от места стычки, то я возвращался и собирал не успевшие испортиться ингредиенты. Помимо этого было кое-что и из сегодняшней добычи.
В принципе, для изготовления алхимической пилюли важны были не столько компоненты, сколько их насыщенность мистической силой, которая делала шаугаров такими опасными тварями.
Охотники толком не понимают этого принципа и тащат алхимикам все, что, по их мнению, может представлять ценность. Так что не удивительно, что их никто не просвещает в этом вопросе, ведь алхимики тем самым могут диктовать свои цены, и с этим приходится соглашаться.
Владение алхимическим пламенем позволяет алхимикам не только быть теми, кто они есть, и создавать пилюли, но и всего лишь касанием определять, сколько энергии в том или ином органе. Развивая этот навык, можно почувствовать так называемые оттенки, которые влияют на полученный результат. Объяснить это сложно, не ощутив самому.
Дальше остается только практика, и тогда смутные ощущения становятся твердой уверенностью.
Вновь собирая тигель, я невольно вспоминал старика, который объяснял мне принципы работы с ним. В то время мне казалось, что он знает все на свете, и никогда не возникало вопроса, откуда столь обширные знания. Сейчас уже поздно об этом думать, ведь его больше нет.
Помотав головой, я отбросил мешающие делу эмоции и с холодной
