После первого обращения Ретта в клинику, когда здешнее лечение не помогло, они отвезли его в то место, которое нашел Эллиот, – реконструированный дом Викторианской эпохи рядом с Пресидио, где отказывающимися от еды людьми занималась группа пожилых женщин. Просто удерживая их часами. «Обнимашки?» – с издевкой спросил Ретт, когда они сказали ему, что он должен делать. Однако в тот момент он был слишком слаб, чтобы сопротивляться и сидеть прямо без посторонней помощи.
«Лечение» было частным, родителям не разрешалось следить за процессом, но Перл встретила одну женщину, Уну, которая была закреплена за Реттом. Ее руки были пухлыми, покрытыми темными пятнами, с тонкой сеткой линий на локте и запястье, словно она носила свои морщины, как браслеты или рукава. Перл старалась держаться перед ней вежливо, чтобы скрыть внезапную ненависть, которая охватила ее. Она ненавидела эту женщину, ненавидела ее дряблые, умелые руки. Перл сидела здесь, в этой квартире, и представляла находившуюся всего в двадцати двух кварталах от нее Уну, которая удерживала ее сына и делала то, что Перл могла бы сделать сама и в то же время не могла.
Когда Ретт набрал пять фунтов, Перл убедила Эллиота, что они должны вернуть его обратно в клинику. Там он потерял пять набранных фунтов, а затем еще два, и хотя Эллиот постоянно предлагал вернуть его в викторианский дом, Перл оставалась твердой в своем отказе. «К этим сумасшедшим? – говорила она Эллиоту, делая вид, что возражает именно против этого. – К этим хиппи? Нет».
«Нет», – повторила она про себя. Она сделает для своего Ретта все что угодно, да и делала это, но мысль о том, что Уна прижимала сына к груди, а он нежно смотрел на нее… Этого Перл не могла вынести. Она оставила Уну про запас, на крайний случай. Покинув викторианский дом, Ретт снова вернулся в больницу к ужасному зонду. Но это в конечном счете сработало. Перл видела, как сын набирает фунт за фунтом. Неужели Ретт сегодня днем был там? Он ходил к Уне? Ему были нужны ее руки?
Еле заметное шевеление одеяла на груди Ретта – и Перл выскользнула из комнаты. Интересно, если бы ей снова пришлось сесть перед Apricity, появился бы в ее плане удовлетворения новый пункт: «Следите за тем, как дышит ваш сын». Хотя, по правде говоря, это занятие не делало ее такой счастливой, как предотвращение отчаяния.
На следующее утро веб-дизайнер опоздала на назначенную встречу. Когда она, наконец, приехала, на ее лице было заметно раздражение, которое Перл приняла за остатки вчерашнего гнева. Но, как только женщина села и размотала длинный красный шарф, первыми из ее уст прозвучали извинения.
– Вы, наверное, не поверите, – сказала она, – но я ненавижу, когда люди кричат. Я не из тех, кто повышает голос.
Женщина, Аннетт Флэтт, извинялась в практической манере, без жалости к себе или перекладывания вины на других. На ней была та же одежда, что и накануне, – белая футболка и простые серые брюки. Перл представила себе шкаф мисс Флэтт, полный идентичных нарядов. Это не требует отвлечения на моду.
– Вам рассказывали о том, что произошло после рождественской вечеринки? – спросила мисс Флэтт. – Почему вас привлекли?
Перл быстро произвела расчеты в уме и решила, что мисс Флэтт не тот человек, который считает притворное невежество формой вежливости.
– Из-за вашей коллеги, совершившей самоубийство? Да. Мне сразу сказали. Вы знали ее?
– На самом деле, нет. Отделы копирайтинга и дизайна на разных этажах. – Мисс Флэтт открыла рот и тут же закрыла, словно передумав. Перл ждала.
– Некоторые шутят об этом, – наконец сказала женщина.
Перл уже была в курсе. Во время сеансов два сотрудника использовали одну и ту же шутку: «Думаю, Санта не принес ей то, чего она хотела».
– Это низко. – Мисс Флэтт покачала головой. – Нет. Это бессердечно.
– Несчастье порождает бессердечие, – покорно сказала Перл, использовав строчку из методички Apricity. – Так же, как бессердечие порождает несчастье. – Она подыскивала еще какие-то слова, не из пособия, что-то свое, но безуспешно. В голове ничего не было. Почему там ничего нет?
– Они боятся, – наконец сказала она.
– Боятся? – фыркнула мисс Флэтт. – Кого? Ее призрака?
– Того, что когда-нибудь это может показаться грустным.
Мисс Флэтт смотрела на шарф на коленях, теребя его бахрому. И наконец быстро заговорила:
– Как-то раз она мне кое-что написала, какую-то небольшую строку или, по сути, строфу из стиха. В мою первую рабочую неделю она оставила ее на моем столе.
– О чем там говорилось?
Мисс Флэтт наклонилась за сумкой. Перл увидела кости ее черепа сквозь густые пряди волос. Видела она и изгиб с выемкой в том месте, где встречались позвоночник и череп. Перл представила себе, как соединяет эти части, закручивая крошечные винтики. Мисс Флэтт нашарила в сумке кошелек и достала из отделения для монет клочок бумаги. Перл осторожно взяла его двумя пальцами. Текст был напечатан компьютерным шрифтом, имитирующим рукопись:
«Пройдешь ты длинный путь и будешь счастлив, но только в одиночестве оставшись».
– Я нашла, откуда эта фраза, – сказала мисс Флэтт. – Она из старого стихотворения «Строфы для печенья счастья». И видите? Разве это не похоже на кусочек бумаги, который кладут в печенье? Видимо, она сделала их для всех, кто работал первую неделю, выбрав разные строфы из стихотворения. Чтобы их поприветствовать. Вам больше никто не рассказывал о том, как она это сделала?
– Нет, не рассказывал.
Мисс Флэтт поджала губы.
– Дело в том, что вы были правы, – сказала она. – Или же ваша машина. Мне действительно что-то нужно, – сделала она нажим на последние слова. – Я ничего не знаю о религии. Меня воспитывали в духе неверия. Но… что-то… Сегодня утром… – Она замолчала.
– Сегодня утром? – переспросила Перл.
– Мой автобус идет через парк «Золотые ворота», и на лужайке всегда топчутся пожилые люди, которые занимаются китайской гимнастикой. Сегодня я вышла и немного за ними понаблюдала. Вот почему я опоздала на встречу с вами. Как вы думаете… может, это то, что нужно? То есть для меня? Вы думаете, что машина именно это имела в виду?
Перл сделала вид, что задумалась над вопросом, уже зная, что ответит на него стандартно.
– Попробуйте и узнаете. У Apricity нет правильного и неправильного. Есть только то, что работает для вас.
Мисс Флэтт внезапно и широко улыбнулась; выражение ее лица полностью изменилось.
– Вы можете себе это представить? – рассмеялась она. – Все
