– Там дырка слишком маленькая, – пояснил Дима. – Поэтому я не упаду.
Клай вздохнул.
– Иди-иди, – буркнул он, плюхаясь на грубо сколоченный топчан, укрытый ветхим одеялом.
Дима засеменил прочь, то и дело оглядываясь.
– Похоже, этот придурок трахал свою руку, – приглушенно сказал Клай, вновь вытирая пальцы об одеяло.
Юта изумленно уставилась на друга, и лишь когда до нее дошел смысл сказанного, брезгливо скривила губы.
– Он ненормальный, Клай, – тихо сказала она. – И мне не нравится, что он ждет какую-то тетю. Посмотри, в какой дыре он живет. Сюда ни одна тачка не проедет. Получается, его тетя по лесу в такую погоду шляется?
– Послушай, Юта… Может, и нет никакой тети, – сказал Клай. – Нужно потрясти этого толстяка. Наверняка в доме что-то есть.
Юта оглянулась. Два колченогих табурета и старый рассохшийся стол – вот и вся обстановка в комнате. Подоконник был завален потрепанными толстыми тетрадями на пружинах. Электричества в доме, похоже, не было, поскольку на столе стояло несколько консервных банок с горящими свечами.
Дима вернулся спустя минут пять, неся ворох скомканных тряпок.
– Вытритесь. А то заболеете, – сказал он, держа их перед собой.
– Нет уж, – отказался Клай, все еще помня его липкое рукопожатие. – Как-нибудь так обсохнем. И вообще, мы закаляемся.
Толстяк бросил тряпки прямо на пол, шагнув ближе, и Клай с Ютой смогли рассмотреть странного жильца избы более внимательно. Пшеничные жидкие волосы висели, словно влажная солома, лоб и приплюснутый нос усеяны зреющими угрями. На парне был донельзя засаленный комбинезон из затертой джинсы и изжеванная майка в грязных разводах. Ноги толстяка были босыми, под давно не стриженными ногтями чернела грязь. Судя по всему, в последние месяцы он не особенно обременял себя обувью. Юта брезгливо отвернулась.
– А вы меня обманули, – вдруг сказал Дима, заговорщически подмигивая Юте.
– Да? Интересно, с какого перепоя ты так решил? – прищурился Клай.
– Вас по-другому зовут, – пояснил толстяк. Он ткнул грязным, пухлым как сарделька пальцем в Клая. – Ты не Вася.
Развернувшись на мозолистых пятках, он указал на притихшую Юту:
– А ты не Лена. Вы Клай и Юта.
«Ну вот и все, глупый придурок, – подумала Юта. – До этого я еще была готова впрячься за тебя, если Клай решил бы тебя прикончить… Но сейчас ты сам себе приговор подписал».
Лицо Клая потемнело.
– Ты что, подслушивал, засранец? – сквозь зубы проговорил он.
– Нет. Подслушивать нехорошо, – продолжая безмятежно улыбаться, ответил Дима. – Просто я очень хорошо слышу. Даже в туалете. Не злитесь. Мне так даже больше нравится. Клай и Юта, круто звучит. Или Юта и Клай. Почти как Бонни и Клайд.
Юта кашлянула.
«Видать, не такой уж он и валенок», – с удивлением подумала она.
– Я тоже хочу кличку, – заявил Дима, почесав под мышкой. – Какую-нибудь здоровскую. А то все Дима, Дима…
– Ну что ж, давай тебе «погремуху» придумаем, – с усмешкой произнес Клай. Он запрокинул голову к затянутому паутиной потолку, словно там был нацарапан список кличек на выбор, и на несколько секунд задумался.
– Во. Придумал, – наконец произнес Клай. – Ты будешь Дудл.
– Дудл? – озадаченно переспросил Дима, теребя лямку комбинезона. – А… а почему Дудл?
– А почему не Дудл? – хладнокровно парировал Клай, и Дима-Дудл заулыбался, роняя капли слюны на грязный пол:
– Дудл, Клай и Юта… Класс! А тетю Аню как будем называть?
«Волосатая Жопа», – мысленно проговорил Клай, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не съездить в челюсть этому босоногому идиоту, пускающему слюни.
– Когда придет, тогда и решим, – встряла в разговор Юта.
– У вас дома есть телефон, Дудл? – спросил Клай, и толстяк покачал головой.
– Нет. Но тетя Аня обещала мне купить.
– Не сомневаюсь, – кивнул Клай. – Она, судя по всему, очень заботливая, эта твоя тетя Аня.
– Очень. Так как мы ее назовем? – не отставал новоявленный Дудл.
– Как тебе тетя Онания? – предложил Клай, которому этот недоумок уже начал надоедать. – Полагаю, она будет в восторге. И даже паспорт себе поменяет по поводу этого счастливого события. Если, конечно, он у нее есть…
Дудл засиял, как начищенный пятак.
– Здорово! Тетя Онания и Дудл…
Клай и Юта, едва сдерживаясь от смеха, посмотрели друг на друга.
– У тебя кровь, Клай, – внезапно сказал Дудл, указывая на лицо молодого человека.
– Это не кровь, – как можно беззаботней ответил Клай. – Это… томатный сок.
Толстяк понятливо кивнул, будто ждал именно этого ответа.
– Я тоже иногда на себя что-нибудь проливаю. Тетя Аня, то есть тетя Онания, меня ругает за это. А потом она отворачивается, а я ей фиги кручу в спину.
Он как-то странно посмотрел на Юту и вдруг задал вопрос:
– А вы любите друг друга?
– Очень, – буркнул Клай. – Так любим, что даже потеем… А иногда даже заикаться начинаем.
Толстая рука Дудла словно невзначай коснулась промежности, на котором влажнело пятно.
– Я бы хотел себе подружку, – мечтательно произнес он и провел кончиком языка по пухлым губам.
– Для того чтобы у тебя появилась подружка, нужно привести себя в порядок, – не выдержала Юта. – Помойся и постриги ногти. Это для начала.
Дудл с удивлением оглядел себя, будто слова девушки стали для него неожиданной новостью и откровением.
– Да? – задумчиво протянул он. Пошевелил грязными пальцами ног, затем поднял глаза на Юту:
– А ты бы могла со мной дружить?
– Слышишь, ты, жирный… – начал Клай, багровея от ярости, но Юта торопливо взяла его за руку, перебив:
– Дудл, мы проголодались. У тебя есть чего-нибудь?
Толстяк закивал, как китайский болванчик.
– Конечно, есть. Человек же не может ничего не кушать, – справедливо заметил он. – Он тогда умрет от голода. Сейчас я посмотрю…
– Нет, дружище, постой, – окликнул его Клай, слезая с топчана. – Составлю тебе компанию. Заодно покажешь свой дом, да?
Дудл с всасывающим звуком втянул в себя выступившую слюну.
– Тебе правда интересно? – не поверил он, облизнув губы.
– Очень. Давай, вперед.
Шаркая голыми подошвами, Дудл вышел из комнаты, и Клай, подмигнув Юте, заспешил следом.
– Здесь мы разговариваем и пьем чай, – пояснил Дудл, обводя рукой пространство следующей комнаты. По размеру она была чуть больше той, где осталась Юта. Обстановка скудная, как в лачуге спившегося алкоголика – громадный исцарапанный стол, несколько полуразваливающихся табуреток и продавленный облезлый диван. Единственное, что поразило Клая – огромные стеллажи, упирающиеся в потолок, полностью забитые книгами и пожелтевшими от времени журналами.
– Твоя тетя что, в библиотеке работает? – поинтересовался он.
– Не-а, – с безразличным видом отозвался толстяк. – Она это… как его…
– Что?
– Медсестрой раньше была, – вспомнил Дудл.
– Это хорошо. Клизмы и уколы тебе бесплатно, значит, делает, – с наигранным уважением сказал Клай.
– Что?
– Ничего. А это че за хрень?
С этими словами Клай указал на пол, где темнел квадратный люк с латунной ручкой.
– Это наш холодильник, – понизив голос, сообщил Дудл. У него был такой вид, словно он сообщал секретный код вечной молодости. Не без труда откинув дверцу, он взял со стола одну из свечей и начал осторожно спускаться вниз. Помедлив, Клай решил
