– Кстати, ракообразные не чувствуют боль, – сообщил Малышев. – Как черви и насекомые. У них примитивное строение нервной системы и слабо развитый мозг. Поэтому болевые рецепторы у раков отсутствуют как таковые… Но, знаешь, ты права. Хотел вечером выпить пива с раками, но что-то расхотелось. Слушай, как насчет креветок?
Мария лишь усмехнулась.
Шевеля усиками, раки бестолково ползали друг по другу, тихо шурша хитиновыми пластинами.
Как только они выбрались наружу, в кармане Малышева завибрировал сотовый. Нахмурившись, достал из кармана джинсов телефон.
– Начальство, – угрюмо произнес он, увидев номер пытавшегося до него дозвониться абонента. – Как они мне все осточертели!
Он прижал телефон к уху.
– Да. Нет, не в городе, – каменным голосом проговорил он. – Не знаю. Что случилось? Хм… задержанные есть?
Пару минут Сергей молчал с непроницаемым лицом.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Постараюсь. Думаю, часа через два-три буду. Нет, раньше не получится…
Закончив разговор, Малышев убрал телефон в карман и посмотрел на Марию.
«Он преобразился. Как оборотень в полнолуние, в сотую долю секунды», – потрясенно думала она. Безумный блеск в глазах Малышева исчез, уступая место холодной проницательности, придурковатая безмятежность и развязность улетучились, теперь он был сосредоточен и серьезен. Отмороженный садист и убийца испарился, растаял, как дым, теперь перед Марией стоял представитель правоохранительных органов, и не абы кто, а начальник уголовного розыска.
– Это дежурный из управления. В лесу у деревни «Сосенки» нашли мертвую старуху, – ровным тоном сообщил он. – Ее раздели догола и усадили на заточенный деревянный брус. К ногам привязали камни, и ее разрезало на хрен. Сечешь, что это, Маша?
По лицу Марии промелькнула смутная тень.
– Ты как-то рассказывал, – неуверенно произнесла она. – Испанский…
– Вот именно, – кивнул Малышев. – «Испанский осел». У нас что, появились конкуренты?
Он неторопливо двинулся по тропинке.
– Вторая казнь за месяц, – сквозь зубы проговорил он. – Такое ощущение, что… что кто-то хочет быть очень похожим на нас. Не думаешь?
Малышев вдруг обернулся, в упор глядя на Марию.
– Кстати, о вареных раках… Несколько недель назад одного мальчишку сварили в кипятке, – произнес он, буравя Марию немигающим взглядом. – Ничего об этом не известно?
– Сбавь обороты, дядя, – тихо сказала она. – Я видела репортаж по ящику. Но решила, что это ты развлекаешься. Просто не было времени обсудить.
Сергей медленно покачал головой.
– Это не я. Я бы поделился с тобой этой информацией. Как и ты предупредила бы меня, если решила бы повеселиться в одиночку. Это действительно не твоих рук дело? А, Маша?
Марии стоило огромных усилий выдержать взгляд этих холодных глаз, зыбких, как мертвое болото.
– Нет.
– Я не потерплю в своем лесу чужого волка, – хрипло произнес он. – Я должен навестить одного человека. Он судебный психиатр, спец по серийным убийцам. Пора задать ему несколько вопросов…
* * *Спустя четыре дня
Ольга поднялась на ноги, чувствуя предательскую дрожь в коленях. Тело нестерпимо ломило, суставы выворачивало, казалось, все кости в ее изможденной оболочке расплавились в тягучий воск, и она напоминала сама себе рыхлую медузу, которую выбросила волна и теперь она медленно умирала, тая на раскаленных камнях.
– Все в порядке, – надтреснутым голосом пробормотала она, держась за дверной проем. Взгляд глубоко запавших глаз был направлен на унитаз, забрызганный желтыми кляксами желчи – все, что мог исторгнуть ее несчастный желудок.
Ее рвало уже второй день подряд. Что бы она ни ела, все зловонным фонтаном выплескивалось обратно. Даже когда она пила воду.
С тех пор как Сергей начал прятать от нее лекарство, ее рвало с жутким постоянством.
«Он хочет убить тебя».
Ольга вздрогнула. Ей почудилось, что голос давно умершей матери прозвучал прямо над ухом.
«Он сделает это, – снова шепнула мать. – Ему не нужно будет резать тебя или пытать… Он просто не даст тебе уйти отсюда. Он убьет тебя, как убил бы птицу, накрыв ее стеклянной банкой».
Нетвердой рукой Ольга потянулась к бачку, нажала на кнопку слива. Забурлила вода, смывая со стенок унитаза следы рвоты. Затем шаркающими шагами она направилась в ванную.
– Это не я, – тусклым голосом произнесла Ольга, ошеломленно глядя в зеркало. На нее исподлобья пялилась кошмарная пародия на женщину – кособокое, бледное пугало, с трясущимися руками и темными провалами вместо глаз. Волосы висели сальными прядями, пожелтевшая кожа на лице натянута так, что вот-вот – и она лопнет на скулах, обнажая кости.
Боже. Боже.
«Это правда я?»
Слезы отчаяния потекли по бескровному лицу, и она сняла с крючка полотенце, промокая глаза.
«Беги, пока не поздно», – снова заговорил голос матери.
Ольга шмыгнула носом.
– Куда? – прошептала она. – Он забрал мой телефон… Запер дверь… Забрал все деньги…
«Через окно».
В глазах-впадинах мелькнул огонек, и слезы прекратились сами собой.
– Окно, – напряженно повторила Ольга, устремив взгляд на кухню.
Действительно, можно вылезти через окно. Но ведь придется преодолеть забор!
«В сарае есть лестница… Уж как-нибудь перелезешь… – продолжала мать. – По крайней мере, оказавшись на улице, ты можешь позвать на помощь. Позвать, пока он…»
При мысли о том, что муж застанет ее при побеге, по спине Ольги заскользила морозная лента, больно царапая кожу ледяными колючками.
– Я успею… успею…
«Ты должна идти в милицию».
Ольга отшатнулась, словно увидев под ногами шипящую кобру.
– Нет, – хрипло произнесла она.
«Да».
– Он сам милиционер. У… – Женщина сглотнула подкативший комок. – У него связи.
«Расскажешь все как есть. Ты ведь много чего видела, да?»
Ольга почувствовала, как ее шею сдавливает железный обруч.
– Да, – прохрипела она. – Видела.
Она вдруг подумала о сыне.
Артур.
– Мой мальчик, – промолвила она, горестно вздохнув. – Господи… что он из тебя сделал… Тебе нужна помощь…
«Ничего не поделаешь… Возьми себя в руки и действуй. Время еще есть…»
Ольга снова взглянула в зеркало. На нее все так же смотрела тяжело больная женщина, сутулая, страшная и бледная, как сама Смерть. Изменился лишь взгляд. Теперь он был осмысленным, и в нем заискрился лучик надежды.
Она быстро приняла душ, после чего собрала небольшую сумку, положив в нее самое необходимое. Оделась в новое платье, наложила макияж. И хотя косметике не удалось полностью омолодить ее лицо, выглядеть она стала значительно свежее.
«Если не примут заявление… куда мне идти? Сергей убьет меня».
Она стояла, лихорадочно вслушиваясь в стук собственного сердца. Почему молчит мама?
– Или я схожу с ума? – вслух произнесла Ольга.
«Лариса, – внезапно подсказала мать. – Помнишь? Ты забыла, что у тебя в Новосибирске есть троюродная тетка? Вы всегда были в неплохих отношениях».
– А деньги? – растерялась Ольга. – У меня ничего нет…
«Ищи».
После недолгих поисков она издала радостный возглас – в серебряном портсигаре, подаренном Сергею его коллегами на какой-то праздник, она обнаружила две тысячи долларов.
– Я заберу их. И это не воровство, – с пылающим от стыда лицом проговорила Ольга, пряча деньги в сумку. – Ты украл у меня все, ублюдок. Всю мою жизнь. И сына тоже. Это
