Когда вода стала доходить женщине по грудь, она набрала в легкие воздух и нырнула.
Взбаламученная ногами вода была слегка мутной, но Марию это не смущало. Энергично работая руками и ногами, она поплыла вперед, пытаясь разглядеть дно. Отплыв метров на десять, она подняла голову, жадно глотнув воздуха, и вновь погрузилась под воду. Вскоре впереди мелькнуло что-то бледно-серое, и Мария остановилась, плавно шевеля ногами.
«Кажется, здесь».
Мария снова вынырнула и, отдышавшись, набрала полную грудь воздуха, после чего почти без всплеска стремительно ушла на глубину. Руки коснулись бетонной плиты, левым краем почти полностью вросшей в ил. Пальцы нащупали ржавую цепь, холодную и осклизло-позеленевшую из-за налипших речных организмов. Перебирая ее руками, Мария добралась до возвышавшего правого края плиты. Наклонилась, вплотную приблизив лицо в маске к грязно-желтому черепу. Она погладила гладкую кость, провела кончиками пальцев по белеющим, словно фарфор, зубам. Поросший темно-зелеными водорослями скелет, который был прикручен цепью к плите, почти полностью занесло илом и песком.
«Привет, – поздоровалась Мария, и ее губы изогнулись в улыбке. – С днем рождения, дорогая».
Она просунула руку под плиту, с величайшей осторожностью ощупывая кости. Наконец на запястье скелета пальцы Марии наткнулись на жесткий кольцеобразный предмет с рифленой поверхностью.
Браслет был на месте.
Между тем легкие начало покалывать, голова медленно набухала свинцовой тяжестью – кислород в легких заканчивался.
«Я все помню. Прости меня, если можешь». – Мария снова погладила череп. Пустые глазницы с равнодушным спокойствием смотрели на женщину в подводной маске. Весь вид черепа словно намекал, что ее визит ничего не изменит, и если она не хочет захлебнуться и составить ему компанию, то ей следует выбираться на поверхность.
Перед глазами Марии замельтешили серебристые точки, и она, резко оттолкнувшись от плиты, поплыла наверх. Жадно хватая воздух, она решила немного передохнуть и погрузиться на дно еще раз. По крайней мере, не так часто она бывает тут, чтобы…
Ее взгляд невзначай мазнул по берегу, и она стиснула зубы. Лицо приобрело холодное и настороженное выражение.
На траве возле воды сидел Малышев, сложив руки на приподнятых коленях. Он беспечно жевал травинку и, заметив, что Мария его увидела, приветливо помахал ей рукой.
Энергично работая руками, она поплыла к берегу.
– Отличный день для купания, не правда ли? – улыбнулся Сергей, глядя, как Мария выбирается на берег.
– Какого хрена ты тут делаешь, Малышев? – вместо приветствия спросила она, снимая маску. Женщина встряхнула волосами, обдав брызгами милиционера, но тот продолжал улыбаться.
– Отдыхаю. Как и ты, – ответил он, подмигивая любовнице.
– Ты что, следил за мной?
– А ты как думаешь?
Мария достала из рюкзака полосатое полотенце и принялась яростно растираться.
– Думаю, да, – произнесла она.
Сергей перестал улыбаться. Поднявшись на ноги, он выплюнул травинку.
– Хотел окончательно убедиться, что ты не имеешь отношения к убийствам. Я про сваренного парня и старуху, что нашла свою смерть на «испанском осле».
Мария смотрела на мужчину с выражением холодного отчуждения.
– Я думала, мы доверяем друг другу. Я же тебе сказала, я понятия не имею, кто это…
А ты продолжал вынюхивать за моей спиной. Спасибо, хоть сам следил, а не послал своих ищеек.
– Что ты тут делала?
– Раков ловила. В отличие от тебя, я не развожу их в корыте с дохлыми учительницами…
Сергей положил руку на еще влажное плечо женщины.
– Мы оба знаем, что ты шутишь, – мягко произнес он. – И перестань злиться на меня. Я действительно о тебе беспокоюсь.
Мария устремила взгляд на зеркальную гладь озера. Где-то глубоко внутри разрасталась бездонная дыра, из которой тянуло промозглым холодом и опустошенностью.
– Что уж теперь скрывать… – устало произнесла она. – У меня тоже была любовь, и сегодня день ее рождения. Ее звали Ива.
Малышев понятливо кивнул.
– Ясно. Как дерево.
– Заткнись! – вспыхнула она. – Ни черта не смыслишь в чувствах!
Сергей смотрел на нее, словно на капризничающего ребенка.
– Я не хотел тебя обидеть, – терпеливо сказал он. – Продолжай.
Помедлив, Мария нехотя проговорила:
– Это было давно. Мне казалось, что мы любили друг друга, но потом я поняла, что это не мой выбор. Ива умоляла восстановить отношения, но я уже приняла решение. Однажды она пришла ко мне вдрызг пьяная. У нее началась истерика. Она достала нож и сказала, что, если я не вернусь, она покончит с собой.
– А ты? – спросил Малышев, ковыряясь в ухе. У него был такой вид, будто он волею случая был вынужден слушать новости о политическом кризисе в Уганде.
– Я не меняю своих решений, – отозвалась Мария. Она повернулась к озеру, наблюдая за мелькающими водомерками, которые скользили по воде, словно по столу из зеленоватого стекла. – В какой-то момент Ива испугалась, и тогда я помогла ей сдержать свое слово. Она умерла, даже не поняв, что случилось – нож попал сразу в сердце. Следующей ночью я отвезла ее тело сюда и привязала цепью к бетонной плите.
– Почему ты ничего не рассказывала? – спросил Сергей. – Я бы помог тебе.
– Не сочла нужным. У тебя ведь тоже есть свои секреты. Вроде учительницы по географии, – не без ехидства парировала Мария, и глаза Малышева сузились.
– Ты могла бы похоронить свою возлюбленную у нас в «Логове». А не рисковать, таскаясь сюда каждый год на ее день рождения, как гребаный паломник.
Мария покачала головой.
– Несмотря ни на что, я испытываю к ней теплые чувства. Кроме нее и тебя, у меня в жизни не было никого, кто бы проявил хоть какую-то заботу обо мне. И я не хочу, чтобы она валялась в шахте среди обугленных костей. Это все равно что в яме с протухшей килькой хоронить дельфина. Я регулярно очищаю от ила останки Ивы и разговариваю с ней…
Сергей поднял с земли мелкий камешек и, размахнувшись, кинул его в воду.
– Хорошо, ты хоть привязала тело, копать-хоронить. Если бы ты просто утопила подругу, гнилостные газы подняли бы труп на поверхность, – сказал он. – У нас был случай, как мы выловили мертвяка, к ногам которого были привязаны две двадцатилитровые канистры с водой. Ты не боишься, что рано или поздно ее найдут?
Мария пожала плечами.
– Прошло почти двадцать лет. Никто ничего не докажет.
Сергей бросил еще один камешек и, прищурившись, смотрел, как по воде в стороны плавно расходятся круги.
– Ты плохо выглядишь, – заметила Мария, мельком глянув на проступившую щетину и ввалившиеся глаза любовника. – Где ты был эти два дня? Я звонила тебе.
– Кто-то убил Ольгу, мою жену, – сухо произнес Малышев. Не спеша нагнулся, поднял очередной камешек, швырнул в воду.
Бульк!
Марии почудилось, что земля под ее ногами зашаталась.
– Ольгу? Что?..
Сергей развернулся, острые, как жала, глаза впились в ее побледневшее лицо.
– Я невнятно выразился? – процедил он. – Повторяю, Ольгу убили.
