Однако все еще оставалось препятствие. Даже два.
О первом ему сообщила Катриона.
– Королева Ингери действительно ждет дитя, – сказала она отцу, вернувшись из святилища.
– Ты уверена? – нахмурился лорд Айвор: по правде, он надеялся на другую весть.
– Да, батюшка, уверена. Мы с ней так славно поговорили. Она там совсем одна и напугана… сильно напугана. Она просто хочет жить, как и мы все. И сохранить свое дитя.
– Да, как и любая женщина, – раздраженно бросил лорд Айвор.
Ладно. Это могло подождать. Неизвестно еще, может быть, у Ингери родится дочь. Или она вообще не доносит до положенного срока. Лорд Айвор уже несколько недель обхаживал Лорда-пресвитера, уговаривая его поспособствовать наилучшему для королевства разрешению этой проблемы. Но тот, узнав о беременности королевы, точно рогом уперся и только и талдычил, что не дерзнет поднять руку на законного наследника. Словно забыл, как его заботливо окружили магическим щитом, пока вассалы Глендори рубили в капусту королевскую свиту. Лорд Айвор решил, что непременно припомнит это своему нерешительному союзнику. Чуть позже.
Пока же коронация Арнольда снова откладывалась. И, точно Светлые боги не желали, чтобы их смиренный слуга сидел без дела, тут же возникло второе препятствие. Быть может, еще посерьезнее первого.
На Митрил напали эльфы.
Когда об этом донесли лорду Айвору, он рассмеялся. Нет, действительно, славная шутка, а герцог не страдал отсутствием чувства юмора. Однако гонец не улыбнулся в ответ, и смех лорда Айвора быстро смолк.
– Вы это всерьез? – переспросил он, и гонец с молчаливым поклоном подал ему донесение, которое вез от приграничной заставы, загнав двух коней.
Согласно донесению, третьего дня группа лучников атаковала святилище Светлых богов, стоящее на распутье у трех деревень к югу от Линеррака. Их было всего около десятка, они пришли на вечернее богослужение и смешались с толпой. А когда жрецы затянули славословие, извлекли из-под плащей луки и выпустили одновременно десяток стрел под купол храма. Заговоренных стрел, вонзившихся в золоченую парчу, которой были затканы стены над алтарем. Через миг стены вспыхнули ярким зеленым пламенем – колдовским пламенем, которое, впрочем, полыхало и распространялось, как самое обыкновенное.
С той только разницей, что не гасло от воды.
Храм сгорел дотла меньше чем за час. Прихожане успели разбежаться, никто не погиб, кроме одного жреца, до последнего пытавшегося спасти священные реликвии, хранившиеся под алтарем – он не успел выбраться, и его погребла под собой рухнувшая крыша. Зеленое пламя горело до утра, и когда стало ясно, что вода его не берет, люди разбежались, в ужасе передавая друг другу, что на Митрил напала Тьма.
Но это была, конечно, не Тьма. К утру зеленый костер догорел, оставив серо-белое пепелище с остовом покосившегося алтаря посередине. Тогда еще никто не знал, что это сделали эльфы – очевидцы говорили лишь, что видели людей в накинутых капюшонах, которые достали одинаковые луки и стали стрелять одновременно.
Когда они повторили то же самое через три дня в другом храме, в пятидесяти лигах от первого, уцелевшие уже с уверенностью утверждали: эльфы. Один из них отбросил с головы капюшон, чтобы лучше прицелиться, и свидетели ясно видели его остроконечные уши с заправленными за них серебристыми волосами.
Поджигатели исчезли в толпе прежде, чем кто-то успел осознать произошедшее. Одного из эльфов успели схватить, но он откусил себе язык и умер, захлебнувшись собственной кровью до того, как его успели допросить.
Еще три дня и еще один, третий поджог. Снова – храм, снова – при наибольшем скоплении в нем людей.
Это была война.
Неужели Брайс и впрямь выжил и сумел выклянчить помощь у своих проклятых сородичей из Светлого леса? По правде, сама эта идея приводила лорда Глендори в ужас. Но сильнее ужаса была ярость. Митрил столетиями отражал нападения западной орды орков, и всегда успешно. Но нападение эльфов, нечистой крови, казалось герцогу еще более унизительным. Орки – звери, как волки, медведи, или тролли, их атаки продиктованы звериным инстинктом и ничем более. Но эльфы разумны, и их атака на горное королевство людей была не просто проявлением враждебности, но и дерзостью. Как они только посмели?!
Неужели Брайс…
Лорд Айвор снарядил разведывательный отряд и отправил к южным границам, велев прочесать все окрестные города и деревни в поисках эльфов. А заодно заставил Совет временно вернуть в силу закон, запрещающий въезд в Митрил представителям иных рас – тот самый закон, который отменил король Яннем и который позволил этим треклятым эльфам просочиться в Митрил, как вода просачивается в решето. Но эти меры слишком запоздали. Эльфы уже были здесь. Это определенно была не армия, а лишь разрозненные отряды – но действовали они, похоже, руководясь указаниями из единого центра. Лорд Айвор велел своим людям любой ценой выяснить, где этот центр и кто им руководит.
На удивление, ответ на этот тревожный вопрос принесли ему не шпионы, а его собственная дочь, маленькая глупая Катриона.
Она прибежала к нему (лорд Айвор из скромности пока не занял покои, приличествующие регенту, и довольствовался всего одним крылом в восточной части замка), дрожащая, перепуганная – как, впрочем, и всегда. Но на этот раз в ее смятении читалось нечто вроде возбуждения, чего прежде лорд Айвор за ней не замечал.
– Батюшка, помогите! – воскликнула Катриона, падая в ноги отца и хватая его за ножны ритуального меча. – Спасите нас!
– Кого спасти? От кого спасти? Во имя Светлых богов, встань, идиотка! – рявкнул лорд Айвор, и сам не на шутку встревоженный таким непривычным поведением дочери.
Ему следовало заподозрить что-то уже тогда – из Катрионы была никудышная интриганка, лгать она не умела даже в детстве, а сейчас и подавно. Но он и сам напряженно ждал дурных вестей и не удивился, получив их именно от нее.
– От них… от их мести, – простонала Катриона. – Мой Алвур, они пытались его убить. И его, и меня!
Лорд Айвор так оторопел, что даже не заметил, что дочь назвала сына Алвуром.
– Как убить? Кто посмел? – закричал он.
Катриона содрогнулась – вот дура, нашла еще кого бояться, в такой-то момент!
– Не знаю, какой-то эльф. Он проник в мои покои с кинжалом, приставил мне к горлу. Сказал: «Это за нашу кровь. За Брайса». Он…
Катриона всхлипнула, и Айвор только теперь заметил царапину на ее шее, прямо под подбородком. Ну вот, и так никогда не была красоткой, а теперь еще и со шрамом придется щеголять. Невезучая девка, что и сказать.
Лорд Айвор лизнул кончик пальца и бережно отер струйку крови, стекающую по шее дочери. Катриона закрыла глаза. Герцог смотрел, как она сглатывает, и облизнул палец, ощущая металлический привкус родной крови во рту.
– Его схватили?
– Нет. То есть да, но он
