На моем плече что-то шевелится, и я чувствую, как меня щиплют за ухо. Я совсем забыла, что у меня на плече Рожок – она сидела непривычно тихо.
Неужели я что-то упустила? Что-то очень простое? Конечно, мне хочется знать, кто меня родил, но дело не только в этом. Если подумать, я не хочу, чтобы мне об этом рассказывала какая-то зеленая девица. Это неправильно – узнавать столь важные вещи от того, кто не желает тебе добра.
– Отвечай, – командует фея. – Или сдавайся. Мне скучно.
Я делаю глубокий вдох.
– Не беги впереди паровоза. Мне нужно было собраться с мыслями. Ответ: и да, и нет. Мне хочется узнать, кто моя настоящая мама, но я не хочу услышать это от вас. Это не ваше дело. Я сама все выясню. Годится?
Фея сдержанно кивает.
– Годится. Твоя очередь.
Я вижу, что она не даст мне много времени на раздумья. Ей хочется победить. Она рассчитывает вывести меня из себя, чтобы я не смогла придумать вопрос, на который у нее не найдется ответа, чтобы я не вспомнила самое очевидное – если, конечно, книжки, что я читала, не лгут.
– Как ваше имя? – спрашиваю я.
Это же очевидно, так? Неужели она считает меня настолько тупой? Впрочем, судя по выражению ее лица, это действительно так.
– Угадай, – отговаривается фея.
– Это из другой сказки, – парирую я. – Говорите, а то проиграете.
– Ты хоть понимаешь, что спрашиваешь?
– Конечно.
Наступает продолжительная пауза. Тишина стоит такая, что кажется, будто птицы больше никогда не запоют, белки не зацокают, а ветер не подует. Зеленая девушка сует в рот пальцы и принимается кусать ногти. Я внутренне торжествую. Она понимает, что я победила независимо от ее ответа. Если она выдаст свое имя, я получу над ней власть, а если нет, то она проиграет игру. Я точно знаю, что выбрала бы на ее месте, но фея, судя по всему, ненавидит проигрывать.
Видя, как она потеет над ответом, я мысленно обзываю ее всеми известными мне ругательствами. На моем месте она не постеснялась бы произнести их вслух, но я этого не делаю. Нет, я вовсе не Мать Тереза, и вполне могу нахамить без всяких сожалений. Но если она взбесится, то вполне может превратить меня в голубя, как грозилась.
К тому же она вдруг стала выглядеть абсолютно по-человечески – нервничает, кусает ногти, будто это ей грозит семь месяцев быть у фей на посылках. Пока она побеждала, выглядела лет на двадцать – красивая, крутая, опасная, властная. Теперь она словно подросток, и от былой крутизны не осталось и следа.
А вдруг в случае поражения ей действительно придется семь месяцев служить мне? Может, я и правда не осознаю, что спрашиваю? Может, на кону больше, чем мне известно? Тихое поскуливание под ухом подсказывает, что Рожок весьма расстроена. От чувства собственного превосходства не остается и следа. Мне уже не настолько радостно побеждать королеву фей в дурацкой игре.
Заканчивалась бы она поскорее.
– Послушайте, – говорю я, и зеленая девушка поднимает на меня взгляд. Ее большие мшистые глаза блестят от слез.
Я перевожу дух.
– Давайте закончим игру.
– Нельзя, – грустно отвечает она. – Раз начали, надо доиграть до конца. Таковы правила.
– Хорошо, тогда просто объявим ничью и будем считать, что доиграли. Не надо отвечать на мой вопрос. Пускай не будет ни победителей, ни проигравших. Переиграем все заново.
– Заново – это с какого момента? С того, как за тобой гнался Костоглод? Раз я тебе помогла, тебе все равно придется платить.
Я задумываюсь, и фея мне не мешает.
– Ладно, – соображаю я. – Давайте так. У вас затруднения с ответом. Я снимаю вопрос и освобождаю вас от ответа, как вы освободили меня от игры с Костоглодом. Мы квиты.
Фея вытаскивает пальцы изо рта и закусывает губу. Смотрит то в небо, то озирается вокруг. Дергает себя за косички, затем улыбается. Смеется. Смех не ехидный, не высокомерный, а искренний и счастливый, как у играющего в снежки ребенка.
– Ну и дела, – произносит она теплым, мягким голосом. – Ты права. Круто.
– Отлично, – говорю я. – А теперь мне можно идти?
– Еще минутку.
Фея склоняет голову и улыбается мне во весь рот. Я не сдерживаюсь и улыбаюсь в ответ. Внезапно мне становится тепло и уютно, словно я греюсь на камушке под солнцем и рассказываю истории Эльфийке.
– Да, – говорит фея, будто прочитав мои мысли. – Я слышу. Ты интересно рассказываешь. Надо бы тебе записывать твои истории. А что касается твоих желаний – слишком они простые, слишком… человеческие. Не по моей части. К тому же у тебя уже все это есть. Ты помнишь все необходимое, ты четко видишь, и ты в целом добра. Но без подарка я тебя все равно не отпущу, – она тычет пальцем в свою коричневато-зеленую щеку. – Придумала. Ты готова?
– Хорошо, – говорю я. – А что за подарок?
– Сюрприз, – отвечает фея. – Но тебе понравится, зуб даю.
Она встает, и я встаю. Рожок взлетает с моего плеча и усаживается среди коричнево-зеленых косичек феи заколкой-бабочкой. Тогда королева нью-йоркских фей склоняется и целует меня в лоб. На привычный поцелуй это не похоже – больше на легкое дуновение ветерка. Следом фея прикасается пальцем к моим губам и исчезает.
– Вот ты где! – кричит запыхавшаяся, раскрасневшаяся Эльфийка. Ее волосы растрепались, а в куртке зияет прореха. – Я тебя везде обыскалась! Испугалась до чертиков! Ты как будто сквозь землю провалилась!
– Заблудилась, – ответила я. – Не волнуйся, присядь. Выглядишь ужасно.
– Ну спасибо, подруга, – Эльфийка присела на скамейку. – Что с тобой случилось?
Мне хотелось ей рассказать, честное слово. Она ведь моя лучшая подруга, и я ничего от нее не скрываю. Но встреча с королевой фей – другое дело. Я еще чувствовала теплый, как лучик солнца, поцелуй на лбу и прохладное прикосновение пальца к губам. Поэтому я просто опустила голову и посмотрела на свои руки. После карабкания по холму они были грязнющими, один ноготь сломался.
– Ты цела? – обеспокоенно спросила Эльфийка. – Тот мужик тебя не догнал? Не стоило нам туда ходить.
Она всерьез расстроилась.
– Эльфийка, все хорошо. Я от него убежала. Не переживай.
– Точно?
Я посмотрела на нее со всей возможной уверенностью, чтобы придать убедительности своим словам.
– Точно.
Это было правдой.
– Ну ладно, – неохотно произнесла она. – А то я переволновалась. – Эльфийка взглянула на часы. – Вроде бы не так много времени прошло, но мне казалось, что тебя целую вечность не было.
– Да уж, – согласилась я. – Сейчас бы попить бы чего-нибудь.
Вот, в общем-то, и все. Дальше мы пошли в кофейню на Коламбус-авеню, выпили кофе с черничным пирогом и поболтали. Я рассказала Эльфийке о том, что приемная, и о желании разыскать настоящую мать. Она сперва рассердилась на меня за то, что я не рассказала ей об этом раньше, но потом успокоилась и поддержала меня. Даже
